Поразительное число женщин поддерживает систему, угнетающую их. Когда-то я тоже так делала.
Я общалась в кругу своих коллежанок, когда речь зашла о «рабочей ресурсной группе» для женщин, работающих в нашей компании (группа работни_ц со схожим опытом и/или идентичностью. Такие группы формируются в крупных корпорациях и направлены на поддержку и обмен опытом различных угнетенных групп, например, ЛГБТК+-людей. — прим. пер.). Я сказала, что не была на предыдущих встречах группы, потому что подозреваю, что своими рассуждениями сорвала бы их.
Женщины, все опытные специалистки, спросили, почему я так считаю. Я объяснила, что дело в сексизме, который недооценивается и игнорируется, и что мы только «смягчаем» эту проблему, создавая специальные женские группы, где мы должны радоваться своим достижениям и болтать на отвлеченные темы, при этом вежливо обходя настоящую причину, по которой мы собираемся, вместо того, чтобы заниматься работой.
(Конечно, я сказала это в более мягкой форме, чем описываю здесь. Ведь я женщина, а значит, не раз получала в свой адрес советы о том, где и каким тоном я имею право высказывать свое мнение.)
Как я ожидала, этот разговор я тоже сорвала.
Одна женщина заявила, что она ушла из IT-сферы потому, что ей доверили слишком много ответственности, а после сказала, что люди должны оглядеться по сторонам, если считают, будто сексизм все еще существует. «На дворе 2017 год, о чем ты?» — воскликнула она.
Другая коллежанка безучастно посмотрела на меня и сказала: «Я так не думаю», — когда я выразила мнение о том, что женщинам в сфере IT постоянно приходиться доказывать, что они могут добиться успеха.
Третья ничего не ответила и, улыбнувшись, тихо продолжила работать. Она не вмешивалась, тем более что разговор все больше выходил из-под контроля.
После случившегося, мой менеджер — единственный мужчина в офисе — иронично подытожил: «Какой оживленный обмен мнениями!»
Но что же это было на самом деле?
Можно было бы предположить, что победа невежественного мужчины-сексиста над крайне компетентной женщиной на выборах в США, должна была сподвигнуть женщин пересмотреть их взгляды на существование сексизма. И действительно, эта ситуация, а также шумиха вокруг «дела Вайнштейна», несомненно заставили кого-то поменять мнение.
Но сексизм, с которым женщины сталкиваются каждый день, так широко распространен и так сильно влияет на нас, что проще игнорировать его, чем признать, что он существует и требует от нас глобальной переоценки ценностей. Признание означало бы, что нам придется увидеть себя в качестве «людей второго сорта». Понять, что радостные новости о «смерти» сексизма — просто еще одна ложь, транслируемая обществом, которому выгодно держать нас в ежовых рукавицах. И осознать, что мы смирились и сами активно участвуем в собственном угнетении.
Короче говоря, признание того, что сексизм продолжает существовать, может быть достаточно болезненным, как и признание того, что большинство женщин уже достаточно настрадались от него.
Я понимаю, почему многие женщины не хотят жить в мире, который ненавидит их (и женщин цвета, и ЛБТК+ женщин в частности), поэтому они выбирают винить себя за то, что они «слишком резкие», «слишком эмоциональные», «слишком вульгарные», «слишком стервозные» или «слишком требовательные». А затем они начинают ненавидеть себя и участвовать в угнетении других женщин, тем самым транслируя свою вину на них.
Распознавать такие вещи очень трудно, но если ты знаешь, где искать, становится невозможно их «развидеть».
В исследовании, проведенном для fortune.com, инженерка Киран Снайдер проанализировала 248 анкет, составленных ею в ходе исследования результативности сотрудни_ц, и пришла к выводу, что «мужчинам дают конструктивные рекомендации для обсуждения. Женщинам дают конструктивные рекомендации — и просят молча выполнять».
Снайдер обнаружила, что характеристики женщин-сотрудниц, как правило, содержат больше негативных оценок, и такие слова, как «агрессивная», «эмоциональная», «властная» используются в негативном контексте. В характеристиках мужчин, слово «агрессивный» в двух из трех случаев встречалось в контексте необходимости быть более агрессивным.
Интересно, что набор претензий в характеристиках не зависел от того, пишет их мужчина или женщина. Таким образом, мы видим, что женщинам не только запрещено выражать свое мнение, но и то, что они сами не поощряют желание других женщин высказываться, тем самым поддерживая угнетение.
Тяжело осознавать, но так делают очень многие женщины. Я понимаю, почему они так поступают, но лучше бы они так не делали.
Внутренний сексизм «помогает поддерживать сексизм через систему социальных ожиданий и давления, принятых в общении женщин между собой».
То есть, немаловажная часть женского угнетения практикуется и поддерживается самими женщинами.
Как же так произошло?
Освободительное движение 1970-х годов дало понять как женщинам, так и мужчинам, сколько времени и сил потребуется, чтобы изменить положение вещей. Но в последующие годы женщинам активно «продавали» идею, что фем-движение сделало свое дело, и теперь пора двигаться дальше.
Мое юношество пришлось на 1990-е и 2000-е годы, поэтому я постоянно слышала в медиа мысль о том, что женщина вольна делать все, что она захочет. Но при этом, как и большинство маленьких девочек, получала очень противоречивые советы от своих сверстни_ц или авторитетных взрослых.
Женщинам, которые выросли в эту эпоху, постоянно внушали, что они живут в пост-феминистском мире: моя любимая кукла Барби была врачиней, солдаткой, астронавткой, а еще руководительницей.
Но она была все той же куклой Барби, через которую мне транслировались идеи того, как женщина должна выглядеть и даже чем она должна заниматься в свободное время. (Я и моя Барби должны были следить за порядком в ее доме, а ещё внушительная часть моего времени уходила на выбор нарядов для нее.)
Кроме того, девушкам с раннего детства указывают, как они должны себя вести, что в корне противоречит концепции «женщина может все», которую «Докторка Барби» хочет донести до нас. Маленьким девочкам нельзя быть лидерками, им нельзя быть «громкими», нельзя быть «ленивыми».Из-за бойкого характера у меня было намного больше проблем в детстве, чем у моего брата, который вел себя точно так же, как и я.
И мне пришлось усвоить правило о том, что нужно быть «поспокойнее», что я и делала на протяжении очень долгого времени. Я перестала отвечать на уроках, стала более замкнутой и не понимала, кто я. Я винила в этом — удивительно! — саму себя, а после мне потребовалось много времени, чтобы забыть «уроки», данные мне в юности.
Я часто задавалась вопросом «что со мной не так?», особенно когда смотрела на своего брата, который, как мне казалось, имел очень четкое представление о том, кто он и чем хочет заниматься.
Будучи подростком, из-за усвоенных мной установок о женском «всемогуществе», я думала, что феминизм — это глупо. «Как бы я могла свободно перемещаться по миру и принимать решения, если бы я была угнетена», — язвительно спрашивала я.
Я была не одна такая: движение «Женщины против феминизма» все еще существует, имея на своей страничке в Фэйсбуке около 45 000 подписчи_ц.
Я вижу прежнюю себя в этих женщинах, объясняющих, почему феминизм им не нужен.
Столкнувшись с рассказами о чужом опыте харассмента, виктимблейминга и прочих унижений, я впервые начала сомневаться. Но только попав в мир корпораций, я осознала, за что я борюсь. И это все переносит меня в настоящее, где я сижу с тремя женщинами в конференц-зале, и слушаю, что сексизма больше нет.
Я пришла в бизнес, думая, что смогу достичь всего, чего захочу. Я больше не верю в это, и я не одинока.
«The Cut» недавно пролили свет на тяжелое положение женщин, вроде меня: тридцатилетних амбициозных карьеристок, которые осознали, что у них нет всех возможностей, которые есть у мужчин вокруг. Так оно и выходит: ты либо бросаешь работу, либо растишь детей, либо пытаешься игнорировать очевидное. Это как если бы женщины большую часть своей жизни отдали карьерному росту и работе, которая была бы малооплачиваемой или которую получить сложнее, чем они думали.
Многие ужасные вещи, которые случаются с женщинами, обошли меня стороной. Меня не домогались, на меня на нападали. Но у меня было постоянное ощущение, что я не столь значима, как мужчины, окружавшие меня.
Мы не можем кому-то пожаловаться, что о нас забыли, планируя важную встречу, или заявили, что мы «слишком милые» или «слишком агрессивные», но подобные мелочи очень важны. Они накапливаются со временем, но женщинам проще брать вину на себя за эти «проступки». Во многих ситуациях это проще, чем отстаивать себя.
Возможно, это связано с тем, что наиболее веская причина, по которой женщины отрицают сексизм, в том, что, когда мы это делаем, мы пытаемся приблизиться к тем, кто обладает наибольшей властью в нашем обществе: к цисгендерным белым гетеросексуальным мужчинам. (Стоит также отметить, что типичными «союзницами» таких мужчин обычно становится белые женщины, которые таким способом могут получить больше власти, чем представител_ьницы других групп.)
Возьмем, например, страницу «Женщины против феминизма» в Фэйсбуке. Слово «мужененавистница» неоднократно возникает в обсуждениях подписчи_ц. Эти женщины уважают мужчин, они не «злобные мужененавистницы», мужчины не их враги.
Для них «высказывать свое мнение» или «привлекать внимание» значит быть «сложной» и «конфликтной». Мы теряем наш социальный капитал среди мужчин каждый раз, когда резко отвечаем на сексистский комментарий или отстаиваем наши права.
Наша позиция настолько нестабильна, что нам проще отрицать или молчать, и тогда наше молчание будет «вознаграждено» более привилегированными людьми. Наша безопасность часто зависит от нашего молчания.
Я вспоминаю свое желание промолчать, когда я сравниваю комментарии под своими постами, с комментариями Маргарет Вентс** (журналистка канадского журнала «The Globe and Mail», которая в своей статье поддержала сотрудника Google, написавшего сексистской манифест, в котором подробно излагались причины, по которым «женщины биологически не предрасположены для работы в IT-сфере» — прим. пер.).
Феминистки получают письма с угрозами смерти, изнасилования, а также язвительные замечания и шутки, в то время как комментарии под постами Маргарет полны поддержки.
Безопасность молчания против угроз, которым феминистки подвергают себя, говоря открыто, — сложная дилемма. Так, в Канаде в уголовном процессе о домогательствах и киберсталкинге в отношении двух известных феминисток ряд колумнисток принял сторону преступника.
Женщины отрицают существование сексизма по многим причинам.
Признать, что сексизм существует, — значит кардинально изменить свой взгляд на мир, на свое место в нем, на самих себя и даже на собственную безопасностью.
И хотя мы не должны нести персональную ответственность за его искоренение, отрицать его — значит продолжать поддерживать женское угнетение.
