«Я рад, что сейчас появились кандидаты, которые не транслируют никакой ненависти, а наоборот, дают тебе слова поддержки, которые ты не слышал от политиков в этой стране никогда».
На момент создания этого текста СМИ еще не заполнились новостями о задержаниях, последовательном снятии кандидатов и протестах. Несмотря на то, что контекст радикально изменился за несколько дней, мы хотим опубликовать слова представителей ЛГБТ-сообщества такими, какими они были в мае: с отраженными в них надеждой, злостью и ожиданием перемен в сфере прав человека. Мы верим, что надежда не имеет срока годности и остается особенно актуальной, когда тучи сгущаются.
Алина
Сегодня ЛГБТК+ люди в Беларуси не вовлечены в политическую жизнь, невидимы среди политиков и политикесс. Но я верю, что с годами это будет меняться, а позитивная ЛГБТК+ повестка будет чаще звучать со стороны тех, у кого есть власть.
Недавно один из кандидатов в интервью сказал, что права ЛГБТК+ людей должны соблюдаться неукоснительно. Я и обрадовалась этому, и удивилась: со временем привыкаешь к тому, что ЛГБТК+ люди появляются в речи политиков только в контексте языка ненависти. Очень фрустрирующе было раньше слышать очередное поливание нас грязью, но я брала все силы в кулак и шла в активизм, уже не сильно обращая внимание на то, есть ли у меня вообще ресурсы. А после того интервью почувствовала очень сильную поддержку. А еще веру в то, что у меня может появиться свободное время. Мне важно это отметить — про время, ведь у людей в активизме часто его нет. Мы обычно работаем на нескольких работах, придумываем стратегии для поддержки других, терпим фоновую тревогу от постоянного надзора со стороны силовых структур (и гомофобию бонусом), и при этом всём ещё пытаемся жить какой-то своей жизнью вне активизма (на что обычно уже сил не остаётся).
Мне бы очень хотелось сказать кандидаткам и кандидатам: когда вы думаете о своих избирателях и избирательниц, я хочу, чтобы вы понимали, что среди них есть и ЛГБТК+ люди тоже. И когда вы обещаете соблюдать права гражданок и граждан Республики Беларусь, вы обещаете соблюдать и наши права. Мне всего 21 год, а я уже устала — я не хочу провести всю свою жизнь в борьбе.
Ксюша
До 20 лет, наверное, в силу возраста, я не была «политическим» человеком: жила с родителями, училась и не видела многих проблем, осознанности особо не было. Из политического за это время помню только школьные беседы о том, что нельзя ходить на митинги. По мере знакомства с людьми, организациями, с миром в целом, развивалось мое критическое мышление: в мое поле зрения уже попадали и проблемы, и несправедливости, и нарушения законов. Так мое взросление совпало с приходом в активизм.
Мне кажется, ЛГБТ+ люди больше других вовлечены в политическую жизнь, хотят они того или нет. Во-первых, косвенно: многие любят «порассуждать», нужны ли нам гей-парады, а потом плавно перейти на политику и защиту/обвинение тех властей, которые поддерживают равенство и толерантность. А во-вторых, потому что нам всем еще нужно бороться за свои права, потому что сидишь и боишься, а вдруг возьмут и рассмотрят петицию «против пропаганды гомосексуализма» и все станет еще хуже? Поэтому когда я увидела пикет, то сперва захотела оставить подпись «хоть за кого-то», а потом судорожно стала гуглить отношение к ЛГБТ каждого и каждой кандидат_ки.
© Иллюстрация Лены Немик Мне очень больно осознавать, что мы лет на 50 отстаём от западных стран в вопросах прав человека. Слова о толерантности и равенстве от кандидато_к вселяют в меня надежду на то, что мне не придется ждать 50 лет, чтобы чувствовать себя полноценно свободной и защищенной в моей родной стране.
Мо_я идеальн_ая кандидат_ка — это, наверное, «человек народа», в том смысле, что он или она не ездят на тонированных машинах, не ходят в сопровождении армии охраны и тд. Я понимаю, что есть определенные меры предосторожности, но перекрывать улицу для передвижения одного человека — это не круто. Мне бы хотелось видеть прозрачность в политических делах, хотелось бы чтобы была возможность для диалога.
Ника
В этом году я впервые буду голосовать и поддерживать кандидат_ов на официальном уровне. Для меня это очень интересный момент, потому что при моей жизни я не видела системы, которая могла бы работать по-другому в Беларуси. Самое главное ощущение сейчас по поводу выборов — надежда.
Мне всё время казалось, что это я не вписываюсь в эту систему, будто я неподходящая деталь. Будто меня просто вычеркнули из списка, решив, что мне не нужны мои права и защита. Мне понадобилось много времени чтобы понять, что проблема не во мне и со мной все ок. Очень хочется сказать, что моя инвалидность и моя сексуальность меня не определяет, но она определяет. И именно поэтому я так нуждаюсь в своих правах в этой стране. На данный момент я не слышала ЛГБТ-повестки у нынешних кандидат_ок и это можно оправдать, мол, «люди еще не готовы к такому». По поводу повестки людей с инвалидностью я вообще ничего не слышала последние 23 года, мне иногда кажется, что я вообще не существую в паутине этого государства как квир-персона с инвалидностью.
Я устала от оправданий, я всю жизнь только и слышу «ну вы же понимаете». Блять, нет, я не понимаю, я хочу видеть свою повестку в ваших кампаниях, я хочу слышать, что защита моих прав — это тоже важно. Я чувствую усталость, надежду, злость. Я чувствую жуткое раздражение от старой системы, от ее грубости, хамства и жестокости. Я хочу сказать вам, дорогие кандидаты, что я здесь и мне нужна ваша помощь и ваша смелость.
Антон
Еще весной я чувствовал безразличие по отношению к выборам, думал об отказе от голосования. Я не аполитичен, просто я был наблюдателем на парламентских выборах и собственными глазами видел их непрозрачность. Когда погрузился в предвыборные интервью, смеялся, потому что смех — моя защитная реакция на ужас. Знаете, бывает «так плохо, что хорошо». Было смешно видеть, как некоторым страшно сказать «да» на вопрос, поддерживают ли они однополые браки, и они юлят, избегая «жуткой однозначности», чтобы не дай бог не потерять голоса гомофобов. Или как они боятся фразы «гендерное равенство», но поддерживают «равенство возможностей и прав», и, самое прекрасное, противопоставляют эти вещи.
© Иллюстрация Лены Немик У меня противоречивые чувства. С одной стороны, я горжусь усилиями активисток_ов, из-за которых ЛГБТ- или фем-повестка просачиваются в вопросы кандидаткам и кандидатам. А с другой — этих высказываний так катастрофически недостаточно, что остаются только прежние смех, слёзы и безразличие. И хотя я напоминаю себе, что надо быть терпеливым, делать локально и мыслить глобально, но терпение — это ограниченный ресурс.
Мой круг друзей из сообщества вовлечен в политику не через выборы,а через активизм, потому что люди, претендующие на административные должности, не репрезентируют наши интересы. Многие из них спокойно позволяют себе гомофобные и сексистские высказывания. Я рад, что ЛГБТ-организации собираются направить в предвыборные штабы вопросы от сообщества: даже если это будет 14 проигнорированных писем, это тоже ответ.
Мо_я идеальн_ая кандидат_ка — это человек, который недвусмысленно высказывается за закон против домашнего насилия, за однополые браки, за свободу мирных собраний, одиночных пикетов и акционизма, за поддержку Матерей 328, и против гомофобии и трансфобии, против языка вражды, против водного пути Е40, против целлофановых пакетов и одноразовой посуды, против уменьшений охранных зон заповедников и против воинского призыва. Может, я и не доживу до того момента, когда на какой-либо значимой административной должности будет такой человек, но, не заявляя публично о своих идеалах и требованиях, мы точно не доберёмся туда, где хотим оказаться.
Катя
Мне сейчас двадцать, я впервые буду голосовать. Пока не начался сбор подписей, я была достаточно скептично настроена к выборам, к их результатам, которые казались предопрелелёнными. Сейчас каждый день просыпаюсь и думаю: «ну, что, сегодня, убийством пригрозят в официальном заявлении, оболгут кого-нибудь или уже не будут размениваться по пустякам и на площади столбы для показательных повешений поставят?» Истеричное какое-то веселье от всего этого вперемешку с острой надеждой.
Я лесбиянка и в первую очередь пытаюсь понять, а что там про меня у кандидатов. Поэтому я максимально пытаюсь вникнуть в какие-то политические телодвижения у нас в стране. У меня, конечно, с этим большие проблемы, потому что я прогуливала обществоведение в школе и политологию в университете, но я стараюсь. И если мы все выбираем, то я тоже хочу быть уверена, что у того или у той, кому я отдам свою галочку, будет что-то для меня. Я вижу вокруг себя многих ЛГБТ-людей, которые не позиционируют себя как активист_ки, но расшаривают информацию, что-то проверяют, обсуждают, голосуют, протестуют. И я в восторге от этого.
Ты не можешь быть аполитичн_ой, когда вокруг тебя горит твой мир. Я всегда это говорю своим знакомым: я не хочу быть феминисткой, активисткой, думать обо всем этом кошмаре, но я тут живу, и если этот мир сгорит, то я вместе с ним. А я не хочу гореть заживо. Это просто происходит с тобой. Да, ты выбираешь свои способы включиться, но ты включаешься так или иначе.
© Иллюстрация Лены Немик И я читаю биографии кандидатов, смотрю их прямые эфиры со встреч, и не хочу в их словах специально выискать что-то, направленное на ЛГБТ-людей, если там этого нет. К сожалению, наше существование, по моим ощущениям, абсолютно не учитывается. Поэтому я в восторге от идеи прямых вопросов. Очень многое станет понятно. И делать какой-то выбор я хочу исходя именно из этого. Мне жаль, что нужно переть на таран, чтобы нам кинули осторожно «нейтрально», на вопрос об однополых браках, но я рада, если у нас есть такая возможность, и я рада, если есть такой ответ.
Я просто хочу спросить: «А что вы сделаете для того, чтобы я была счастлива как гражданка? А как женщина? А как лесбиянка?» Потому что я хочу быть счастлива в этой стране. У меня нет ни сил, ни ресурсов сбегать отсюда. Мо_я идеальн_ая кандидат_ка ответит мне: «Всё возможное». Потому что в президентском кресле должен сидеть человек, а не его подобие.
Женя
Нынешняя кампания, как и предыдущие, вызывает у меня чувство безысходности. Очередная надежда, что люди достаточно устали от насилия, достаточно обозлились, достаточно «нажрались» традиционными ценностями. Крохотная надежда, но мне будет очень больно ее терять.
В активистской тусовке приходится быть рядом с политикой, даже когда мы этого не хотим: наше личное — это всегда их политическое. Но если говорить обо всём сообществе, то, увы, нас не видно в политике, ведь если ты претендуешь на место во власти, то «левацкие» идеи не подружат тебя с избирателями_льницами. Наше общество ксенофобно: люди скорее выберут т_у, кто криминализирует нас к хренам собачьим, чем кого-то, кто пообещает легализовать ЛГБТ+ браки.
Я вижу, какой всплеск интереса вызвало высказывание одного из кандидатов о правах ЛГБТ — в кои-то веки в позитивном ключе. Как-то мои знакомые раскритиковали это высказывание, и я разозлился: мол, как вы можете докапываться до формулировки, когда политик говорит, что мы заслуживаем прав? А сейчас думаю: насколько же мы «изголодались», если так сильно цепляемся за любой шанс? Это не хорошо и не плохо: я по-прежнему думаю, что Беларусь не может рассчитывать на быстрые изменения и не стоит отворачиваться от союзни_ц из-за неудачного слова. Но да, сейчас это больше похоже на «спасибо, что считаете нас людьми».
Честно сказать, мне страшно услышать ответы кандидато_к на вопросы об ЛГБТ+. Я боюсь опять разочароваться. Боюсь, что форсирование темы отвернёт их от нашей повестки. Что если они покажут себя союзни_цами, страна их не выберет из-за этого.
Всё, чего я хочу, это чтобы человек, ставш_ая президент_кой, послал_а подальше милитаризм и ксенофобию и повел_а страну путём науки, техники, искусства. Люди, получившие доступ к свободным СМИ, к актуальным научным текстам, к современной культуре, имеют все шансы перестать быть гомофобами. Хочется верить, что если государство не учит людей ненавидеть, то рано или поздно они научатся любить.
Катя
Для меня вся эта кампания про взбудораженность, тремор — в хорошем смысле. Да, происходит много плохого, но для меня это в то же время про надежду. Многие люди из сообщества хотят выбрать всё, что угодно, кроме того, что есть у них сейчас. Людям как будто ничего больше не осталось, кроме надежды. И когда один из кандидатов просто сказал, что ЛГБТ-люди — это люди и у них тоже есть права, это так взбудоражило сообщество. Ведь обычно про ЛГБТ-людей или вообще не говорят, или говорят очень хреново. А тут на волне общей надежды тебе добавляют еще чуть-чуть — и ты взрываешься. Это просто человеческая потребность верить во что-то хорошее. Если ни во что не верить, то Фромм, кажется, писал — всё умирает внутри, и нет смысла жить. Я утрирую, конечно, но…
Есть вопросы — про аборты, про ЛГБТ — которые для кого-то могут быть «дискредитирующими». И вот я сперва такая: «эй, скажите свое мнение», а потом: «никто не будет ничего говорить, успокойся, это невыгодно». Но всё равно, я считаю, нужно задавать эти вопросы. Для меня это поисковая операция — по поиску адекватности, когда собираешь по крупицам. Например, вчера один из кандидатов высказался про аборты. И я сперва такая: what the fuck! А потом: ну, может, он имеет в виду, что нам нужно сексуальное образование. Очевидно, нельзя сказать про сексуальное образование в школах, ведь есть электорат, для которого это про «разврат». Поэтому — по крупицам…
© Иллюстрация Лены Немик Я не верю в вопрос про «идеального кандидата». В каком году, в трехтысячном? Идеального не бывает, и это хорошо: если бы я в начале кампании увидела человека, который мне нравится во всем, я бы больше никого не слушала. А сейчас я посмотрела все эфиры, стримы, прочитала все их интервью, потратила огромное количество своей жизни в часах, чтобы разобраться — и меня это цепляет. Я чувствую свою ответственность, и мне нравится, что я вовлечена, а не сижу на попе ровно.
Мне кажется, что нет смысла говорить о каких-то далеких или широких вещах, о том, что нужно изменить Беларусь за год. Я жду, чтобы кандидаты поддерживали антидискриминационный закон, чтобы он разрабатывался и исполнялся. Я жду поддержки сексуального образования для подростков. Плюс — работа с людьми, особенно с силовыми структурами, тренинги, например. Ведь даже эти рейды по клубам — они же не оттого, что шли три милиционера и захотели в клуб зайти. Это же приказ такой. И нужно работать над тем, чтобы таких приказов не было, чтобы уровень ксенофобии снижался.
Костя
Впервые я голосовал в 2015 году и тогда у меня не было никакого желания участвовать, так как не было людей, которые бы хоть как-то представляли мои интересы. Когда даже оппозиция постоянно транслирует гомофобный дискурс, то я как ЛГБТ-человек просто не понимаю, кого мне в этой стране можно поддерживать и вокруг кого солидаризироваться. Я рад, что сейчас появились новые кандидаты, которые не транслируют никакой ненависти, а наоборот, дают тебе слова поддержки, которые ты не слышал от политиков в этой стране никогда!
И хоть Беларусь — это и не страна для надежды, я все же чувствую, что у людей ушло это ощущение безнадёжности и выученной беспомощности. Они перестают бояться, высказываются публично, столько генерируется креативного контента…
Пусть я не строю иллюзий, и мне страшно, что система в злости и беспомощности может сотворить ужасные вещи, но я горжусь, что могу переживать этот момент нашей истории.
Мне сложно ожидать вовлечения людей в политическую жизнь. Когда постоянно слышишь про «голубятню», про «подделок», ты просто отвергаешь систему, потому что она не твоя и не для тебя. Нужны огромные силы, чтобы отстаивать свою идентичность и, к сожалению, они есть не у всех. Многие мои друзья и подруги уже уехали из страны или планируют это сделать в ближайшее время. И от этого, конечно же, грустно.
Мне хочется, чтобы новые политики уважали меня и мою идентичность. Чтобы отказались от оскорблений и угроз с экранов телевизора и страниц газет, чтобы перестали говорить о какой-то вымышленной «ЛГБТ-пропаганде». Чтобы поняли, что население у нас уменьшается не и-за того, что «все стали геями и лесбиянками», а из-за падения рождаемости и массовой эмиграции, а это в свою очередь — из-за плохой социально-экономической ситуации в стране. Мне хочется, чтобы закон защищал меня от оскорблений, угроз и насилия. Хочется гуманизации законодательства и государственной риторики. И еще много чего! Мне хотелось бы, чтоб мо_я кандидат_ка наконец проявил_а эмпатию к людям и услышал_а их. Кажется, такие банальные запросы, но еще никогда на моей памяти такого в стране не было. Мне хочется, чтобы годы страха и беспомощности, наконец, закончились.
