Немного о нас. Юлия Малыгина и Анна Голубева, основательницы «Ресурса ЛГБТКИА Москва», организации, которая более восьми лет оказывает психологическую помощь ЛГБТК+ сообществу Москвы и Московской области, а также онлайн уже более широкому кругу ЛГБТК+. У нас есть также культурные проекты для ЛГБТК+, и мы много работаем с помогающими специалистами.

Анна — психолог, руководительница психологической службы Ресурса и соведущая групп поддержки, Юлия — директорка организации, соведущая групп поддержки, социальный педагог.

Мы, с одной стороны, — активистки, с другой — специалистки. А еще мы — семья, и вопросы дискриминации и видимости ЛГБТК+ семей для нас личная тема, и мы много делаем для того, чтобы поддерживать ЛГБТК+ людей и семьи в нашей организации. Поэтому многие примеры в этой статье будут касаться контекста жизни ЛГБТК+ семей и возможностей помощи ЛГБТК+ людям и семьям. Для нас важная задача — сделать семьи видимыми. Мы сами стараемся, насколько возможно, быть видимыми: публиковать свои фотографии в соцсетях, говорить о себе. Для того, чтобы люди, которые не могут себе такого позволить в силу каких-то причин, чувствовали, что они не одни.

Сейчас в обществе, в котором мы живем в России, доминирует цисгетеронормативность — мировоззрение, порядок вещей, который предполагает цисгендерность и гетеросексуальность социальной нормой для каждого человека. Таким должен быть человек, чтобы его считали нормальным. Это цисгендерный, гетеросексуальный, моноаморный и моносексуальный человек с нормативной сексуальностью, ни в коем случае не асексуальный или демисексуальный.

С такими людьми учат работать специалистов, и любое отклонение от этих норм ведет к подозрению в «патологии» или как минимум к растерянности: что же делать?

Я, Анна Голубева, много работаю как психолог с ЛГБТК+ людьми, и мне приходится слышать от своих клиент_ок рассказы об их печальном опыте общения со специалист_ками, которые хотели помочь, но были не очень компетентны в работе с ЛГБТК+ людьми. Ниже я привожу неполный список того, с чем, к сожалению, сталкиваются ЛГБТК+ люди в таких случаях.

Помощь людям и семьям, выходящим за рамки цисгетеронормативности © Иллюстрация Даши Романович

Итак, что НЕ помогает (вредит):

1. «Лечение» от гомосексуальности или трансгендерности

К сожалению, такое еще встречается. Несмотря на все утверждения современной науки, некоторые специалист_ки продолжают считать невозможность вписаться в цисгетеростандарты патологией, которую нужно исправить. Это может быть очень травматично для человека, который и так чувствует себя «не таким, как все».

2. Проблематизация СОГИ клиент_ки

Когда клиент_ка приходит к психологу с проблемой, не касающейся СОГИ, а психолог как бы невзначай начинает превращать в проблему его/ее СОГИ и искать ее причины. Например: «Вы, вероятно, лесбиянка или гей, потому что у вас была слишком холодная мать, или слишком теплая мать, или слишком близкие отношения в семье, или слишком отстраненные».

3. Поиск причин проблем клиент_ки в его СОГИ

Клиент_ка приходит с психологической проблемой, и психолог начинает искать причины его/ее проблемы в сексуальной ориентации или гендерной идентичности. Например, семья лесбиянок обращается к психологу с проблемой в общении у ребенка в детском саду, и психолог говорит: «Ну, понятно, почему у ребенка проблемы в общении, у вас же однополая семья, у ребенка нет отца, что вы хотите».

4. Навязывание собственных предубеждений и стереотипов, когда психолог может не осознавать эти предубеждения.

Например, высказывание специалистки: «То, что вы гей, — это ваше частное дело. Зачем, собственно, говорить об этом и сообщать кому-то? Вы можете просто жить, это ваша частная жизнь, не важно, кто и чем занимается в своей постели». В этом случае специалист_ка не понимает, что это как раз важно, что любовь и отношения не сводятся к постели, это огромная часть жизни, не понимает, каково это жить, скрываясь.

5. Непонимание и отрицание стресса меньшинств и социального контекста жизни ЛГБТК+

Психолог может быть не осведомленным и отрицать вообще наличие стресса меньшинств и какого-то особенного социального контекста, в котором оказывается ЛГБТК+ человек. Он/она может сказать: «Почему вы считаете, что у вас такое особенное положение? Вообще, жизнь сейчас полна стресса, и мы все находимся под давлением. Жизнь вообще суровая штука».

Это обесценивание, и оно может быть очень травматично.

6. Образование психолога за счет клиента.

Когда психолог заинтересованно расспрашивает и узнает для себя много нового о том, с чем сталкиваются ЛГБТК+ люди — и это хорошо, если бы не происходило за деньги клиента.

7. Экзотизация.

Когда психолог может сказать: «Вы так уникальны, вы совершенно удивительны и необыкновенны, и вообще, гомосексуалы и трансгендерные люди такие особенные, творческие. А расскажите, пожалуйста, как именно у вас вот это, вот это». Здесь еще и удовлетворение собственного любопытства за счет клиента. ЛГБТК+ человек оказывается для специалиста диковинкой, которую с удивлением рассматривают и изучают.

8. Страх, стыд, неловкость

Иногда ЛГБТК+ человеку бывает сложно, когда психолог в силу своих внутренних непроработанных установок и переживаний испытывает при работе с клиентом страх, стыд, неловкость. Это может проявляться в излишнем желании помочь, особой трепетности. Боится сказать лишнее, как-то обидеть.

Это неполный список сложностей, с которыми приходится иметь дело ЛГБТК+ человеку при обращении за помощью. И все они непосредственно связаны с доминирующей в нашем обществе и поддерживаемой государством цисгетеронормативностью, из-за которой специалисты оказываются лишенными необходимых знаний и компетенций, чтобы работать с ЛГБТК+ людьми и семьями, а ЛГБТК+ люди и семьи оказываются невидимыми, патологизируемыми и лишенными квалифицированной помощи.

Для помогающ_ей специалист_ки очень важно понимание и принятие того, что люди могут быть очень разными в своих идентичностях и они не обязаны соответствовать чьим-то ожиданиям и установкам, даже предпочтениям государства и церкви, если они не нарушают закон и не ущемляют свободу других.

Чтобы лучше понять социальный и эмоциональный фон, который присутствует в жизни ЛГБТК+ людей из-за того, что они не вписываются в цисгетеронормативность, хочется остановиться на контексте жизни ЛГБТК+ сообщества.

Стресс меньшинств — это явление было описано впервые Вирджинией Брукс, позже его исследовал доктор Илан Мейер и определил как форму социального стресса, которому подвержены люди и сообщества вследствие их принадлежности к стигматизированным группам, в отношении которых существуют предрассудки и дискриминация.

В результате жизни в стрессовой социальной среде люди, принадлежащие к стигматизированным группам, испытывают больше проблем со здоровьем в отличие от тех людей, которые не относятся к группам меньшинств.
Этот стресс хронический, потому что непонимающий, непринимающий, а часто и враждебный социум окружает представителя меньшинства везде и всегда, а также проникает внутрь и превращается в непринятие и враждебность к себе.

Очень важные потребности, которые есть у каждого человека, — быть принятым и понятым, чувствовать к себе уважение, поддержку, жить открыто и ощущать себя полноправным членом общества, таким же, как все, — в случае, если человек чем-то существенным для социума отличается от других, оказываются под угрозой. Таким отличием может стать цвет кожи, национальная принадлежность, состояние здоровья, возраст, религия, а также СОГИ и половые характеристики.

Как работает стресс меньшинств? Есть объективные внешние условия — человек или семья живет в социуме, который считает этого человека или семью «ненормальной», не просто отличающейся, а не соответствующей ожиданиям этого социума, его стандартам, и поэтому относится к ней/нему враждебно.

Как если в классе появляется ребенок, чем-то отличающийся — национальностью, состоянием здоровья, уровнем жизни родителей, верой или чем-то еще. И если в классе нет уважения к различиям, которое поддерживают и воспитывают взрослые, такой ребенок с большой вероятностью оказывается мишенью для травли, нападений, издевательств или просто игнорирования.

В «классе» нашего государства [авторки говорят о России, где с 2013 года действует дискриминационный закон о запрете «пропаганды гомосексуализма», в котором, в частности, есть формулировка «ложные представления о социальной равноценности традиционных и нетрадиционных брачных отношений». В 2019г в Беларуси общественные и религиозные организации собрали 50 000 подписей за введение аналогичного закона — прим.ред.] законодательно закреплена неравноценность, например, отношений — есть правильные отношения, с цисгетеронормативными разнополыми партнерами, а есть «социально неравноценные», о которых очень опасно знать детям. Угадайте, какую атмосферу создают такие «взрослые»? Да, каждый ребенок может оказаться на месте жертвы травли, но вероятность оказаться на этом месте у «особенного» ребенка в разы выше.

И даже если ЛГБТК+ человек не становится непосредственно жертвой нападения или преследования, то вот это ощущение угрозы, ожидание ее со стороны «правильного» социума сопровождает его или ее и создает высокий уровень стресса, который непосредственно влияет на здоровье. Нахождение в агрессивной среде, где приходится слушать издевательские шутки и высказывания про ЛГБТ, скрывать из соображений безопасности свою личную жизнь, сталкиваться с отвержением близких вызывает постоянную бдительность и тревожность, а также часто негативное отношение к самому или самой себе, когда это негативное отношение интернализируется.

Это дополнительное внутреннее напряжение переживается часто как привычный фон, и его можно заметить, например, только тогда, когда человек впервые оказывается в стране с толерантным отношением к различиям и его отпускает эта тяжесть.

На примере двух семей рассмотрим, какой разный опыт имеют эти семьи в разных аспектах своей жизни вследствие того, что одна из семей вписывается в доминирующую цисгетеронормативность, а другая — нет. Во всем остальном эти семьи очень похожи.

Семья ?‍?‍?

Света, Илья и их дочь Катя

(6 лет), вместе 10 лет, в браке

Семья ?‍?‍?

Ольга, Мария и их сын Денис

(6 лет), вместе 10 лет

Признание семьи окружающими

Когда Света, Илья и Катя идут по улице — окружающие видять семью: маму папу и ребёнка

Невидимость

Когда Ольга, Мария и Денис идут куда-то окружающие видят маму с ребенком и ее сестру или подругу.

У Дениса в этой ситуации часто спрашивают «кто твоя мама?» или «а где твой папа?»

Юридическая защищенность

Света и Илья, как только пожелали, вступили в брак. Они стали родными друг для друга и в глазах общества.

И Света, и Илья являются родителями Кати, ее законными опекунами.

Благодаря браку они имеют имущественные права и гарантии.

Они выплачивают ипотеку, пользуясь льготой для семей.

У Светы и Ильи есть право решать медицинские вопросы друг за друга и за их ребенка.

Юридическая незащищенность

Ольга и Мария юридически никто друг другу, хотя живут вместе 10 лет как супруги.

Ольга официально считается матерью-одиночкой, а Мария юридически никто для ребенка, хотя они обе воспитывают Дениса с рождения.

В случае смерти Ольги, Мария лишается права опеки над Денисом. Ольга и Мария также не унаследуют имущество друг друга.

Никаких семейных льгот по ипотеке.

У них нет права решать друг за друга медицинские вопросы, а Мария не может представлять интересы Дениса в социальных учреждениях (детский сад, больница).

Государственная политика, культура, СМИ: поддержка

Гетеросексуальная семья является приоритетом государственной политики, семье Светы и Ильи государство предоставляет разнообразные льготы и поддержку.

Множество положительных примеров и образцов гетеро-отношений в культуре: литература, кино, изобразительное искусство, сказки.

Провозглашение гетеро-семьи как нормальной, естественной, желательной.

Государственная политика, культура, СМИ: отрицание

Семьи Ольги и Марии не существует для нашего государства.

Их отношения названы «социально неравноценными».

Провозглашается, что знание об их отношениях вредит детям.

Образы ЛГБТК+ в культуре часто связаны со страданием, одиночеством и неблагополучием.

ЛГБТК+ отношения и семья описываются как неестественные, нетрадиционные, извращенные, ненормальные.

Отношения с родственниками, расширенной семьей:

Родители Ильи и Светы гордятся своими детьми и их семьей. Они очень ждали внучку.

Родители поддерживают молодую семью морально, а иногда и материально, помогают с воспитанием Кати.

Родители с обеих сторон с удовольствием рассказывают своим друзьям и коллегам о семье Светы и Ильи, о Кате.

Все родственники знают об их семье и они свободно общаются, родители Светы и Ильи общаются друг с другом.

Отношения с родственниками, расширенной семьей:

Родители Ольги испытывают стыд за свою дочь и за ее отношения. Они готовы видеть Дениса, но не хотят встречаться с Марией. Они не рассказывают родственникам и друзьям, что их дочь в однополом партнерстве.

Родители Марии живут в другом городе. Мария не хочет им говорить о своих отношениях, потому что знает об их гомофобии и боится разрыва. Они постоянно спрашивают ее, когда же она выйдет замуж.

Никто из других родственников Марии и Ольги не знает о них, все считают, что их личная жизнь «не сложилась».

Открытость семьи в социуме:

Света и Илья свободно проявляют свои чувства на людях — могут держаться за руки, обнимать или целовать друг друга, проявлять нежность и любовь.

Света и Илья не стесняются показывать своей дочери, как они любят друг друга, они считают, что это ценно для ее психологического развития. Они считают себя хорошими родителями.

Коллеги и друзья знают, что Света и Илья женаты. Света с удовольствием рассказывает коллегам как они с Ильей провели выходные или отпуск. Когда у них родилась Катя, все их поздравляли и собирали деньги на подарок.

Открытость семьи в социуме:

Ольга и Мария позволяют себе проявлять нежность друг к другу только наедине.

На улице они опасаются соседей и незнакомцев, их неодобрительных взглядов, слов, а то и просто насилия.

Они не рискуют показывать свои отношения и боятся, что у них отнимут ребенка, если кто-то узнает, что они однополая семья.

Иногда они переживают, что наносят психологический вред своему сыну из-за того, что они лесбиянки и у сына нет отца.

Коллеги Марии не знают про ее семью и частенько высказываются оскорбительно про ЛГБТ. Она считается одинокой женщиной, и ее изводят вопросами о том, когда же она выйдет замуж.

Когда у них родился Денис, она не могла рассказать об этом счастливом событии, как другие ее коллеги.

Взаимодействие с социальными институтами:

Во всех медицинских и других документах у Кати есть мама и папа.

Они вместе ходят на утренники в садик и на выступления дочки в танцевальном кружке.

Они общаются с другими родителями из садика или на детской площадке.

В детских учреждениях, на занятиях английским, куда ходит Катя, часто просят рассказать или нарисовать свою семью. Свете и Илье не приходит в голову беспокоиться об этом.

Взаимодействие с социальными институтами:

Для Ольги и Марии общение в поликлинике или в детском садике — это необходимость врать, скрывать и умалчивать.

Они боятся заданий про рисунки и рассказы о своей семье, которые так часто задают детям. Им пришлось забрать Дениса из государственного садика из-за травли после того, как он в четыре года нарисовал их семью из двух мам.

Ольга и Мария опасаются ходить вдвоем на выступления Дениса в его спортивной секции, потому что другие родители уже стали задавать вопросы.

Они каждый раз обдумывают, что сказать, общаясь с другими родителями.

Семья глазами ребенка:

Света и Илья свободно говорят о своей семье с дочкой, рассказывают ей историю о том, как они познакомились и что было до того, как она родилась.

Катя знает, что у нее есть мама и папа, как и у большинства детей вокруг нее.

Вокруг них такие же семьи, как у нее, и она узнает себя в книжках и мультиках.

Все это придает Кате уверенности, что с ней и ее семьей все в порядке.

Семья глазами ребенка:

Ольга и Мария до сих пор не решили, как рассказать сыну о том, что он зачат от анонимного донора.

Они уклончиво отвечают на вопросы об отце, которые задает ребенок.

Они называют себя мама и «крестная мама», чтобы избежать проблем, если сын решит рассказать в садике о том, что у него две мамы.

Когда Денис станет старше, они будут учить его умалчивать или врать о своей семье.

Денис любит своих мам, но чувствует, что с его семьей что-то не так.

Если в семье возникают проблемы:

Если в семье возникают проблемы, конфликты, Света и Илья обращаются к друзьям или родственникам, а также к специалистам.

Когда у Кати возникли сложности в общении, они обращались к детскому и семейному психологу, и им помогли.

Никому из специалистов не приходит в голову искать причины проблем в составе их семьи.

Психологи, сексологи, врачи учились работать с такой семьей, как у них.

В случае домашнего насилия Света может попробовать обратиться в полицию.

Если в семье возникают проблемы:

Ольга и Мария редко решаются рассказать о своих проблемах друзьям, родственникам или специалистам. Потому что первое, что они могут услышать, что их проблемы связаны с их гомосексуальностью.

Специалисты в большинстве своем не встречали таких семей, как у них, и не знают как с ними работать.

Когда у Дениса возникли психологические сложности — в детском центре, куда они обратились, психолог сказала, что мальчику нужен отец и в этом все дело.

Сложно найти дружественного и компетентного гинеколога, психолога, сексолога.

В случае возникновения домашнего насилия пострадавшей некуда обратиться — в полиции она однозначно станет предметом насмешек и издевательств. [Прим.ред. - несмотря на эти негативные ожидания, персона, пострадавшая от домашнего насилия, имеет право обращаться за помощью вне зависимости от своей СОГИ. В Беларуси получить помощь можно, обратившись в Убежище «Радислава».

Из этого сравнения видно, как много социальных и психологических последствий имеет то, что человек или семья не соответствуют цисгетеростандартам общества. Специалист_ке, работающ_ей с ЛГБТК+ очень важно учитывать, с чем сталкивается такой человек или семья, с какими чувствами они живут и что превозмогают.

Но необходимо понимать, что ответственность за эти негативные последствия лежит не на ЛГБТК+ человеке, а на обществе, которое не принимает его как равного. Часто ЛГБТК+ люди сами винят себя за то, что их жизнь так трудна, но проблема заключается в агрессивной цисгетеронормативности общества, а не в них.

Можно выделить несколько этичных позиций, из которых специалист_ка может помогать ЛГБТК+ людям.

1. Не навреди

Если я пока ещё не уверен_а в том, что могу быть полезной и чем-то помочь ЛГБТК+ людям, я могу просто перенаправить человека к специалист_ке, котор_ая в этом компетент_на. Если у меня есть предубеждения или неприятие чего-то, связанного с ЛГБТК+, например, я «ничего не имею против ЛГБТК+, но считаю, что детей воспитывать им не стоит», тогда ответственным и этичным шагом будет порекомендовать клиент_ке обратиться к более компетентн_ой в этой сфере специалист_ке.

2. Осознание собственных стереотипов, предубеждений по отношению к ЛГБТК+

Работа по осознанию собственных предубеждений и ограничений очень важна для специалист_ки, живущ_ей в мире, полном нетерпимости, дискриминации и подавления многообразия. Мы как люди и как специалист_ки пропитываемся этими установками и нужна отдельная работа по осознанию и деконструкции этих предубеждений.

3. Уважение, позиция союзничества и равенства, повышение квалификации в работе в ЛГБТК+ сообществом

Конечно, ко всем клиент_кам важно относиться с уважением и принятием, но только в работе с дискриминируемыми группами это становится критически важным. ЛГБТК+ клиент_ке необходимо понимать, разделяет ли специалист_ка установки государства и предубеждения общества, что с ним/ней что-то не так, если он/она не вписывается в цисгетеростандарты, или нет. Уважение к клиент_ке, восприятие его/ее как равн_ой является фактором, снижающим для клиент_ки влияние стресса меньшинств, поэтому целительным. Понимание контекста жизни ЛГБТК+ людей, давления, под которым приходится жить клиент_ке, дает возможность клиент_ке чувствовать себя понят_ой и увиденн_ой.

Здесь могут помочь обучающие курсы и семинары, статьи и брошюры, интернет-ресурсы, специализированные интервизорские группы и т. п.

4. Гражданская позиция специалиста. Публичные высказывания, противостоящие дискриминации, институциональная поддержка, просветительство

Эта позиция выходит за рамки терапевтической. В нашем обществе к специалист_кам традиционно прислушиваются, и это дает нам возможность использовать свой авторитет, чтобы повлиять на несправедливую и дискриминирующую ЛГБТК+ людей атмосферу в нашем обществе и даже просто донести ценности равноправия и многообразия до конкретных людей, которые смогут прочитать и услышать нас. Мы можем в этом опираться на научные данные и авторитеты, на признанные в мире исследования и принципы, которые несовместимы с дискриминацией.

Это могут быть посты в соцсетях, выступления на профессиональных конференциях, участие в дискуссиях, написание статей и многое другое. Следует предупредить, что такая публичная активистская деятельность может быть очень эмоционально и энергетически затратна, и требует достаточных ресурсов и заботы о себе в наших условиях.

Что в первую очередь важно помогающ_ей специалист_ке, работающ_ей с ЛГБТК+ ?

*Открытость к многообразию, готовность узнавать и относиться с уважением к разным формам, в которых строят свои близкие отношения взрослые люди.

*Знать язык и слова, не являющиеся языком ненависти

Специалист_ка, котор_ая никогда не интересовал_ась жизнью и проблемами ЛГБТК+ людей, даже очень по-человечески принимающ_ая, может легко задеть клиент_ку какими-то словами, которые используются в обществе с целью дискриминации и обесценивания. Например, «гомосексуалист» или «смена пола». Язык быстро меняется, и слова, которые раньше были вполне приемлемыми, со временем из-за применения их во враждебном контексте могут стать словами ненависти и унижения, поэтому важно быть в курсе современного языка, который является уважительным по отношению к ЛГБТК+ людям.

*Видеть и отделять социальные источники проблем ЛГБТК+ семей и людей, вносить в психологическую работу социальный контекст

Главные «особенности работы» с ЛГБТК+ людьми заключаются именно в учете социального контекста и стресса, которые влияют на психологическое благополучие ЛГБТК+ людей. Из-за интернализации дискриминирующего отношения общества клиент_ки начинают воспринимать себя как проблемных. И вынесение проблемы обратно в социум может очень помочь.

*Понимать механизмы действия дискриминации и стресса меньшинств

Понимание на теоретическом уровне, как это работает, может дать специалист_ке необходимую опору и знания, которые сделают ее/его более устойчивым.

*Быть готов_ой к более длительному этапу установления доверия в терапевтических отношениях

Специалист_ка как представитель_ница общества, которое относится к ЛГБТК+ людям враждебно, может быть не сразу принят_а. Может понадобиться больше времени, чтобы клиент_ка почувствовал_а, что его/ее на самом деле принимают и уважают, чтобы установилось доверие.

*Осознавать и работать со своей интернализованной гомофобией, трансфобией, бифобией и пр.

*Делиться контактами ЛГБТ-организаций и сообществ

Часто ЛГБТК+ люди оказываются в изоляции и остаются со своими проблемами в одиночестве, без поддержки родных и социума, с ограниченным кругом принимающих друзей. Возможность оказаться в сообществе людей с похожим опытом и переживаниями, увидеть, что ты не один/одна в таких местах как группы поддержки, встречи и т.д., может быть не только очень важным дополнением к работе с психологом или психотерапевтом, но и важным целительным фактором, снижающим социальный стресс и возвращающим силу и достоинство ЛГБТК+ человеку.

Также в ЛГБТ-организациях можно получить юридическую помощь, найти контакты френдли психиатра, гинеколога или друго_й специалист_ки.

Коротко о том, в чем может состоять психологическая работа по снижению влияния стресса меньшинств:

- Быть свидетелем/свидетельницей, безусловно принимающ_ей ЛГБТК+ человека как ценного, нормального;

- Работа по осознанию интернализованной гомофобии клиента и деконструкции гомофобных идей и транслируемых социумом установок гетеро- и мононормативности. Работа по уменьшению влияния этих идей;

- Признание уникальной силы и стойкости в развитии своей идентичности в гетеронормативной среде;

- Осознание и укрепление ценностей партнерства, семьи, поиск людей, идей и сообществ, поддерживающих эти ценности;

- Помощь в простраивании новых социальных связей, в выходе из изоляции;

- Работа с чувствами стыда, вины, ощущением собственной незначимости, возвращением чувства собственного достоинства;

- Работа с фигурами умолчания, поиск ресурсов и возможностей открыто говорить о себе, своей семье с ребенком, родственниками, друзьями, с заботой о безопасности.

В заключение хочется сказать, что мы видим, что становится все больше специалист_ок, заинтересованных в повышении своей квалификации в работе с ЛГБТК+ сообществом, несмотря на дискриминирующую государственную политику, это вселяет радость и надежду.

У нас в «Ресурсе ЛГБТКИА Москва» проходят ежемесячно онлайн интервизорские группы для помогающих специалист_ок, работающих с ЛГБТК+, к которым можно присоединиться, а также различные мероприятия, семинары и конференции.

Для ЛГБТК+ сообщества есть группы поддержки и другие мероприятия — очно (Москва) и онлайн, вы можете передать своим клиентам эту информацию.

В Беларуси культурную, образовательную, юридическую и психологическую поддержку ЛГБТК+ людям оказывают:

Community Centre — центр поддержки ЛГБТК+ людей и их близких. Основным направлением деятельности СС является психологическая и юридическая помощь.

Инициативная группа «Идентичность и право» работает с преступлениями на почве ненависти, оказывает психологическую поддержку и может дать краткосрочное убежище в кризисной ситуации.

Общественная кампания против гомофобии «Дело_Пи».

Правозащитный центр «Вясна» содействует формированию гражданского общества, основанного на уважении к правам человека, и оказывает правозащитную поддержку.

MAKEOUT — феминистский антидискриминационный проект, направленный на повышение видимости и усиление ЛГБТК-сообщества. Мы поможем распространить информацию и поделимся необходимыми вам контактами: [email protected].

Беларусский Хельсинкский Комитет — старейшая правозащитная организация в Беларуси, в фокусе которой — все актуальные вопросы прав человека, в том числе правозащитные механизмы и процедуры, равенство и недискриминация, права человека, мониторинг милиции как сервиса для граждан.

Human Constanta — правозащитная организация, созданная в 2016 году и зарегистрированная в Минске. Миссия организации — продвижение общественных интересов и совместные действия в ответ на современные вызовы в сфере прав человека в Беларуси.

Анна Голубева, Юлия Малыгина для MAKEOUT