Мы верим, что память про их отвагу и самоотверженность может стать важным ресурсом для нас и сегодня, когда вопрос цены насилия и человеческого достоинства стоит перед обществом особенно остро.
Вера Лахманн (1904–1985)
© Дарья ДаниловичНемецкая поэтесса, классицистка и педагогиня. В 1933 году Вера открыла частную школу для еврейских детей, которые были исключены из государственных школ. Учреждение было закрыто нацистскими властями вскоре после Хрустальной ночи в 1938 году. Летом 1939 года семья Лахманн эмигрировала из Германии. Сама же Вера ещё оставалась в Берлине до конца года, помогая еврейским детям-сиротам спасаться бегством в более безопасные страны. Наконец, близкие убедили Веру покинуть Германию. Она приехала в Нью-Йорк зимой 1939 года, где вскоре открыла небольшой летний лагерь для мальчиков-беженцев, семьи которых иммигрировали из нацистской Германии. В 1950 году Вера встретила женщину, которая стала ей партнеркой на всю жизнь — композиторку Туи Сент-Джордж Такер (1924-2004). Возлюбленной Вера Лахманн посвятила сборник стихов Golden Tanzt das Licht im Glas [«Золотая пляска света в стекле»]. В 1985 году Вера умерла в Нью-Йорке в возрасте 80 лет.
Пьер Зеель (1923–2005)
© Дарья ДаниловичФранцузский писатель, автор воспоминаний о преследованиях гомосексуалов в годы Второй мировой войны. В 1941 году Пьер был арестован гестапо и после пребывания в местной тюрьме доставлен в концентрационный лагерь в Ширмеке. Там он стал жертвой бесчеловечного обращения нацистов. Пьеру удалось выжить в лагере благодаря тому, что несколько месяцев спустя он был призван в немецкую армию и отправлен на Восточный фронт. После возвращения во Францию в течение многих лет он нигде не упоминал о своей сексуальной ориентации и событиях, связанных с ней. Позже Пьер напишет об этом: «Я начал подвергать цензуре свои воспоминания и осознал, что, несмотря на долгожданную радость возвращения, истинное Освобождение было для других людей». Лишь в 1981 году Пьер решил обнародовать свою историю — в ответ на заявление архиепископа Страсбурга о том, что гомосексуальность «является болезнью». В последующие годы жизни Пьер призывал общество признать гомосексуалов группой, подвергшейся преследованиям со стороны нацистского режима. Он описал свой опыт в книге «Я, Пьер Зеель, депортированный гомосексуал», которая была переведена на английский язык под названием «Мемуары гея, пережившего нацистский Холокост» (1997 год).
Вильгельм Хекманн (1897–1995)
© Дарья ДаниловичНемецкий музыкант. С 1937 по 1945 год Вильгельм был заключенным в нацистских концлагерях Дахау и Маутхаузене. Там он основал музыкальную группу, а позже и большой оркестр заключенных. Вильгельм был арестован гестапо без предварительного предупреждения и ордера по статье 175 [прим.ред. — гомофобное положение немецкого УК, по которому в нацистской Германии было осуждено около 50 тысяч человек. Статья была отменена только в 1968 году]. Освободившись в 1945 году, Вильгельм подал заявление о компенсации за время, проведенное в концлагерях, но это ходатайство было отклонено в 1960 году с замечанием, что он был «заключен в тюрьму как гомосексуалист за преступления против параграфа 175 Уголовного кодекса». Гомофобная статья не давала ему права на реституцию [от лат. — восстановление — в международном праве так называют возвращение имущества, неправомерно захваченного во время военных действий]. После освобождения Вильгельм работал профессиональным музыкантом и солистом в различных отелях и ресторанах по всей Германии. Он умер в Вуппертале 10 марта 1995 года в возрасте 97 лет.
Клод Каон (1894—1954) и Марсель Мур (1892—1972)
© Дарья ДаниловичФранцузские художни_цы, жившие на острове Джерси [один из островов в проливе Ла Манш]. Будучи гендерно небинарными персонами, Клод и Марсель прошли путь от авангардных парижских салонов до нацистской тюрьмы, создавая подрывные произведения искусства и выражая в своих работах протест против гендерных рамок. Их романтическое творческое сотрудничество длилось всю жизнь. С 1941 по 1944 годы они выпускали антифашистские буклеты, плакаты, листовки и распространяли их среди оккупационных немецких войск. Марсель и Клод крепили листовки к стенам, дверям, к колючей проволоке и припаркованным автомобилям; прятали их в газетах и журналах, оставляли в почтовых ящиках, церквях и домах, где жили нацисты, или даже тайком подкладывали прямо в карманы солдатам. Со временем нацисты пришли к убеждению, что на острове существует полномасштабная организованная группа повстанцев, и, когда им, наконец, удалось задержать художни_ц, они не могли поверить, что вся операция была подготовлена и проведена всего двумя людьми. Марсель и Клод были заключены в тюрьму и приговорены к смертной казни, но даже в тюрьме продолжали борьбу, обращаясь к другим заключенным и распространяя послания надежды. Приговор не успели привести в исполнение и пара была освобождена союзническими войсками в 1945 году. Здоровье Клод_а в тюрьме было сильно подорвано, и вскоре он_и умерли. Марсель жил_и в одиночестве, пока не покончил_и жизнь самоубийством в 1972 году. Вместе они похоронены в церкви Святого Брелада на Джерси.
Хильда Радуш (1903—1994)
© Дарья ДаниловичНемецкая политическая активистка, антифашистка, феминистка и лесбиянка. Впервые Хильду арестовали в 1933 году, но вскоре она была освобождена под надзор гестапо. В 1939 году они со своей спутницей жизни Эльзой «Эдди» Клопш открыли небольшой магазинчик в Берлине — магазин стал убежищем для женщин из подпольной коммунистической партии, недавно освобожденных или сбежавших из-под стражи. Они укрывали людей, помогали им восстановить здоровье и бежать из Германии. Хильду снова пытались арестовать в 1940-х годах, но она избежала ареста благодаря другу из немецкой полиции и ушла в подполье до конца войны. После войны Хильда оставалась политически активной и основала первую в Германии газету для лесбиянок.
Эвелин Айронс (1900—2000)
© Дарья ДаниловичШотландская журналистка, первая женщина-военная корреспондентка, награжденная французским крестом Круа-де-Герр. Она также известна романом с писательницей Витой Саквилл-Уэст. Считается, что Эвелин была одной из первых репортерок, прибывших в освобожденный Париж, а также одной из первых добравшихся до убежища Гитлера в Берхтесгадене. Эвелин Айронс пережила войну и не дожила до своего 100-летия всего два месяца. Она умерла в Нью-Йорке в 2000 году.
Надин Хван (1902—1970)
© Дарья ДаниловичРодилась в Мадриде в семье китайского дипломата. С начала 1930-х годов Надин жила в Париже и во время оккупации Франции принимала активное участие в движении сопротивления. В 1944 году Надин была задержана за шпионаж в пользу французского сопротивления и депортирована в концлагерь Равенсбрюк. В апреле 1945 года, незадолго до освобождения лагеря, Надин вместе с тысячами других заключенных эвакуировали в Швецию. Вскоре после прибытия в Мальмё сведения про Надин исчезают, и ее история «всплывает» спустя годы — известно, что в начале 60-х она жила в Каракасе вместе со своей партнеркой, тоже активисткой сопротивления Нелли Фосс Муссе. Пара познакомилась в тюрьме в Равенсбрюке и эмигрировала в Венесуэлу в конце 1950-х годов. Надин и Нелли прожили там до конца своей жизни.
Эдит Томас (1909—1970)
© Дарья ДаниловичФранцузская новеллистка, архивистка, журналистка и бисексуалка. В квартире Эдит проходили собрания писателей-участников сопротивления. В доме, где жила Эдит, не было консьержа, что оказалось огромным преимуществом для подпольной антифашистской организации. Несмотря на множество препятствий и опасностей, Эдит и ее соратники нашли способ издавать и распространять подпольную газету «Французские письма», которая стала самым влиятельным органом интеллектуального сопротивления во время оккупации.
Аннемари Шварценбах (1908—1942)
© Дарья ДаниловичШвейцарская писательница, журналистка, путешественница, фотографка, лесбиянка и антифашистка. Аннемари родилась в богатой аристократической семье. После окончания университета девушка отправилась в Германию, где познакомилась с детьми писателя Томаса Манна — Клаусом и Эрикой, которые были квир-персонами, и уже в те годы открыто выступали в своих арт-работах против фашизма. Вместе с ними Аннемари основала уникальный арт-проект — антинацистское кабаре «Перечная мельница». С приходом к власти нацистов Аннемари оказалась между двух огней — семьей, которая симпатизировала нацистам, и кругом друзей, в который входили евреи, квир-персоны и политические беженцы из Германии. Аннемари начала все больше отдаляться от семьи, стала финансировать антифашистский литературный журнал Die Sammlung [с нем. «Коллекция» или «Смесь»]. Аннемари погибла в результате несчастного случая — в 1942 году она упала с велосипеда и получила серьезную черепно-мозговую травму. После ее смерти мать попыталась сжечь все ее дневники и работы — многое из того, что создавала Аннемари, было безвозвратно уничтожено. К счастью, ее друзьям удалось спасти некоторые сочинения и фотографии и передать их в музей.
Ганс Шолль (1918—1943)
© Дарья ДаниловичАктивист Сопротивления нацистскому режиму в Германии. О его гомосексуальности и роли, которую она сыграла в эволюции его политических взглядов, долгое время не упоминалось. В 15 лет Ганс, как и все немецкие подростки, вынужденно вступил в Гитлерюгенд, но быстро разочаровался в национал-социализме. Важную роль в этом сыграла и системная гомофобия. Ганс был страстно влюблен в парня из той же молодежной группы, что и он сам. В 1938 году он был арестован за гомосексуальные отношения, так он узнал, что его самая большая любовь — это уголовное преступление.
Вместе с сестрой, Софи Шолль, они создали группу «Белая роза», участники которой проводили мирные антинацистские акции (такие, как разбрасывание листовок). Через несколько лет брат и сестра были арестованы по обвинению в государственной измене и казнены на гильотине. Когда гестапо пытало Софи, она назвала суд над Гансом за гомосексуальность «самой важной причиной» своей диссидентской политики.
Виллем Арондеус (1894—1943)
© Дарья ДаниловичНидерландский художник и писатель, участник нидерландского антифашистского Сопротивления. Виллем изготавливал фальшивые документы для евреев, чтобы спасти их от депортации в концентрационные лагеря. Подделка документов не укрылась от нацистов, они сверяли их с данными в реестрах местных жителей. Тогда, чтобы помешать нацистским оккупантам идентифицировать голландских евреев и других лиц, разыскиваемых гестапо, Виллем с друзьями организовали поджог амстердамского отдела регистрации населения. Тысячи документов были уничтожены, и отличить поддельные документы стало невозможно. Виллем был пойман и казнен вскоре после ареста. Он был открытым геем и его последними словами перед казнью были: «Пусть все знают, что гомосексуалы — не трусы!» В 1984 году Виллем был удостоен памятного креста Сопротивления. Столь длительная задержка связана, как полагают, с его сексуальной ориентацией. Девятнадцатого июня 1986 года Яд ва-Шем [израильский национальный институт по увековечиванию памяти катастрофы Холокоста (Шоа) и героизма] удостоил Виллема Арондеуса звания Праведника мира.
Сьёрд Баккер (1915—1943)
© Дарья ДаниловичПортной, закройщик и модельер из Амстердама, открытый гей. Сьёрд был близким другом Виллема Арондеуса, одного из организаторов поджога амстердамского отдела регистрации населения в 1943 году. Задачей Сьёрда было cшить полицейскую форму, которую позже использовали, чтобы попасть внутрь архива. Съёрда арестовали и казнили вместе с остальными участниками поджога. Незадолго до казни нацисты разрешили ему обратиться с последней просьбой. Он попросил надеть его любимую розовую рубашку, которая стала его саваном. После войны она помогла опознать его и его коллег в их безымянной братской могиле.
Фрида Белинфанте (1904—1995)
© Дарья ДаниловичНидерландская виолончелистка и дирижерка, лесбиянка и участница нидерландского Сопротивления. После оккупации Нидерландов оркестр, в котором дирижировала Фрида, был распущен, так как многие его члены были евреями. Фрида — еврейка только по отцу — могла, в порядке исключения, пройти регистрацию в нацистском Отделе по делам культуры и продолжить легально заниматься музыкой, но она отказалась это сделать и продолжала, вплоть до начала 1942 года, выступать перед еврейской публикой с еврейскими и нееврейскими музыкантами. Фрида активно участвовала в голландском Сопротивлении, в основном, подделывая документы для евреев. В марте 1943-го группа, в которую входила Фрида, совершила нападение на амстердамский отдел регистрации населения, уничтожив в огне тысячи личных дел голландских евреев и противников режима, после чего им пришлось уйти в подполье. Полгода она жила у друзей, одеваясь как мужчина. Зимой 1944-го Фрида пешком пересекла Альпы, чтобы попасть в Швейцарию. Остаток войны Фрида провела в лагере для беженцев и весной 1945-го вернулась на родину. После войны эмигрировала в США, где продолжила свою музыкальную карьеру.
Бэт ван Бирен (1902—1967)
© Дарья ДаниловичЛегендарная хозяйка кафе «‘t Mandje» [голл. — «Корзина»], одного из первых мест в Амстердаме, где ЛГБТ-люди могли чувствовать себя в безопасности — здесь были рады всем. Бэт была известна своей благотворительной деятельностью, она неплохо зарабатывала в баре и всегда часть доходов отдавала на помощь бедным, пожилым людям и сиротам. А во время Второй мировой войны, когда Нидерланды были оккупированы и продовольствия не хватало, Бэт еще и кормила нуждающихся. Из добытых продуктов она в больших котлах варила супы и раздавала голодным жителям Амстердама. А на чердаке кафе «‘t Mandje» хранили оружие члены нидерландского сопротивления. В 2017 году в ее честь был переименован мост через канал в Амстердаме.
Шарлотта «Лотте» Хедвиг Хам (1890—1967)
© Дарья ДаниловичКлючевая фигура транс* субкультуры Веймарской республики, Лотте (или Лотар) Хам основали в Берлине первые лесбийские бары и реализовывали арт-проекты, в которых выражали солидарность антифашитскому движению. Лотте были явно гендерно-неконформным человеком, и мы не можем быть уверены, какие местоимения они предпочитали. Известно, что Лотте регулярно появлялись в ЛГБТ-журналах Берлина во время Веймарской республики — с названиями вроде «Третий пол» или «Подруга» — в строгом костюме с галстуком, протестуя против цензуры в СМИ и дискриминации. Они активно прославляли квир- и транс-жизнь, устраивая танцы, лекционные вечера, костюмированные балы, всегда включая в свои мероприятия транс-людей. В конце 1932 года гей-барам в Германии перестали продлевать лицензии — к тому времени нацистская партия уже стала правящей. ЛГБТ-журналы тоже были запрещены. Но Лотте продолжали тайно организовывать танцевальные вечера для лесбиянок и транс* людей. После окончания войны они продолжили организовывать светские вечера для квир-людей.
Герхард «Гад» Бек (1923—2012)
© Дарья ДаниловичИзраильско-немецкий педагог, писатель, член Сопротивления. Герхард был организатором подпольной группы, помогавшей евреям выжить и перейти границу с нейтральной Швейцарией. Его первая серьезная любовь — Манфред Левин — был арестован с семьей и направлен в лагерь на Гроссе Гамбургер штрассе, что означало будущую транспортировку в концлагерь в Восточной Европе. В своей автобиографии Герхард вспоминает, как позаимствовал у соседа форму гитлерюгенда и прошел в лагерь для депортации. Он попросил у командира освободить его друга якобы для использования в строительном проекте, и ему удалось вывести Манфреда. Однако, выйдя из здания, тот сказал: «Я не могу уйти с тобой. Я нужен моей семье. Если я брошу их сейчас, то никогда не смогу быть свободным». На этом двое расстались, не прощаясь. «В те секунды, когда я смотрел, как он уходит, — вспоминает Герхард, — я вырос». Манфред и вся его семья были убиты в Освенциме.
© Дарья ДаниловичМногие из нас привыкли смотреть на тему антифашистского сопротивления в милитаристском ключе — прежде всего из-за массовой культуры постсоветских стран, где тема борьбы с фашизмом выглядит как ода «военщине»: военные парады, мундиры, танки и кричалки про «деда и победу». Но идеология фашизма сама глубоко связана с токсичной маскулинностью — когда право на жизнь превращается из абсолютного в относительное, это всегда вопрос иерархии и власти. Тем важнее посмотреть на эту тему с позиций интерсексцильности, т.е. учитывать вклад в защиту социальной справедливости разных уязвимых групп.
Вообще, история сопротивления бесчеловечному отношению и насилию — это очень важный символический ресурс в любой культуре. Обращаясь к коллективной исторической памяти, мы черпаем силы в историях сопротивления несправедливости — они говорят нам о том, что любые темные времена заканчиваются, дают надежду, смелость и опору. Они также помогают нам внимательнее относится к своим границам и вырабатывать критерии неприемлемого, отстаивать свои права и идеалы, не повторять опасные и дегуманизирующие паттерны (или хотя бы распознавать их, когда вдруг в XXI веке их начинают воспроизводить с виду приличные люди).
Для того, чтобы мы могли обратиться к коллективной памяти как к источнику ценного ресурса, необходимы два условия: видимость и лояльность. Говоря простыми словами, мы должны, во-первых, знать такие примеры сопротивления — они не должны быть скрыты как неважные или неудобные. А во-вторых, мы должны понимать, что этот пример произошел с «одним из нас» — с кем-то, кто имеет схожий с нами опыт. Так часто работает национальный миф о войне: например, всем нам с детства рассказывают истории про партизанскую Беларусь, и мы, оказываясь в другой культуре, часто апеллируем к этому образу — говорим о беларусах как о партизанах: людях, которые не идут на открытую конфронтацию, но также готовых защищать свои границы. В музейных комплексах, посвященных жертвам Холокоста, часто делают отдельные экспозиции, посвященные разным национальным группам. Это не только дань уважения жертвам, но и важный элемент самосознания их потомков — знание о том, что жертва и подвиг твоего народа, твоей группы — видимы и признаны. А признание травмы от несправедливости — это важный шаг на пути к ее исцелению.
По этому же принципу сегодня многие женщины-исследовательницы стараются уделять внимание видимости женской истории. Например, детские книги вроде «Сказок юных бунтарок» призваны рассказать нашим детям (а порой и нам самим) о том, что женщины имеют право говорить «нет» гендерным стереотипам, что они смелы и решительны, выносливы и умны, и что история — как бы ее не сокращали — запомнила множество героических женских имен, с которыми нам порой важно себя ассоциировать.
Вытесняя ЛГБТ+ людей на периферию культуры, гомофобия и трансфобия забирают у нас возможность обращаться к коллективной памяти как к безусловно своей. Из-за того, что многие группы, к которым мы лояльны (например, наши семьи, национальные культуры, гендерные группы) настаивают на нашей инаковости, мы часто не можем почувствовать себя частью героического мифа без чувства вины или редукции своей личности — «вот тут я квир персона, а тут я беларус_ка/женщина/граждан_ка». Это может создавать у ЛГБТ+ людей ощущение, что у них просто нет корней и опор в важнейших исторических вехах. Нам часто кажется, что мы — люди «без истории», «без роду-племени»: наша идентичность в лучшем случае кажется нам «неважной» в вопросах национального, гражданского и политического. В худшем же случае мы правда можем поверить, что не имеем права на эти категории из-за своей самости, которая может показаться кому-то неудобной. В то же время именно ЛГБТ+ люди наряду с некоторыми национальными сообществами стали жертвами фашизма из-за своей идентичности. Тем не менее, информации о преступлениях фашизма в отношении ЛГБТ+ людей все еще очень мало в нашей культуре: от массового кино до школьных учебников.
Статистика до сих пор не содержит точных данных о том, сколько ЛГБТ-персон было уничтожено и репрессировано за 30-40-е годы в странах с фашистским режимом. Благодаря редким исследованиям сегодня мы знаем, что в одной только Германии «за мужеложество» были отправлены в концентрационные лагеря более 15 тысяч мужчин — о людях с другим гендером известно еще меньше. Ученым также известно, что среди узников, осужденных по этой статье, погибло более 60% — это один из самых высоких показателей смертности в лагерях. Те же, кому посчастливилось выжить, после освобождения из лагерей смерти были вновь репрессированы и помещены в тюрьмы — и это яркий пример того, как дискриминация становится способом отобрать у людей не только годы жизни, но и право на историческую память (жертв фашистских и нацистских режимов фактически разделили на «правильных» и «неправильных» — тем самым признавая, что, несмотря на критику фашизма, многие правительства не видели абсолютного зла в самой идее уничтожения людей по тому или иному признаку).
Память о жертвах и трагедиях своего сообщества — это очень значимая часть нашей личной истории. Это истории боли, «священной жертвы», благодаря которым в нас происходят бесповоротные этические трансформации: понимание самоценности человеческой жизни, важности солидарности, человечности, сохранения своей истории и культуры. Эти истории дают нам веру в свое право говорить «нет». Они напоминают, что даже в страшной уязвимости мы несем в себе силу и смелость: жить, любить и надеяться на лучшее. История сопротивления — это всегда история взросления, потому что она дает нам надежду на будущее. Это всегда позитивные ролевые модели, ведь даже заканчиваясь трагически, каждая история сопротивления несет в себе зерно воли, правды и свободы выбора. Неслучайно на пересказе историй сопротивления и надежды построены многие семейные и религиозные ритуалы. Чтение таких историй — это целительный опыт, поддерживающий нас в самые темные времена. И мы верим, что, узнавая о своей истории больше, мы все взрослеем и меняемся в лучшую сторону.
