Сегодня они предпочитают проверку уровня тестостерона. На Играх в Рио (2016) две бегуньи, Дути Чанд (Индия) и Кастер Семеня (ЮАР), встретились с необоснованно пристальным вниманием из-за своей гиперандрогении — повышенного для цисгендерных женщин уровня тестостерона. Международная ассоциация легкоатлетических федераций (ИААФ) и Международный олимпийский комитет (МОК) утверждают, что это даёт спортсменкам несправедливое преимущество, однако нет никаких доказательств, что цисгендерные женщины с более высоким естественным уровнем тестостерона имеют значительное преимущество перед женщинами с более низким его уровнем. На самом деле это невинное исследование организмов спортсменок больше связано с «традиционными» представлениями о гендере и закостенелостью олимпийского спорта.
Чтобы пробраться через бюрократические дебри так называемого тестирования на половую принадлежность, лучше всего обратиться к исследованиям Катрин Карказис, старшей научной сотрудницы Центра биомедицинской этики Стэнфордского университета. Её исследование практик «полового контроля» (sex testing), которое финансировалось Национальным научным фондом, публиковалось в журналах Science и BMJ; её эссе печатали такие издания, как New York Times и The Guardian. Она выступала свидетельницей-эксперткой по делу Чанд [легкоатлетка подала иск в Спортивный арбитражный суд (CAS): в 2014 году её дисквалифицировали из-за гиперандрогении, но она заявила, что не желает следовать рекомендациям и корректировать свой уровень тестостерона — прим. пер.]. Став стипендиаткой фонда Гуггенхайма в 2016 году, она вместе с Ребеккой Джордан-Янг начала работать над новой книгой «Тестостерон: неавторизованная биография» (T: The Unauthorized Biography, Harvard University Press), которая посвящена значению этого гормона в такой важной сфере, как спорт.
Что такое гиперандрогения и как она проникла в Олимпийские игры?
Гиперандрогения — это медицинский термин, который описывает цисгендерных женщин с уровнем тестостерона, превышающим типичный. Эти женщины не употребляют допинг и не пытаются кого-то обмануть — это никогда не было предметом обсуждения. Тем не менее, в 2011 и 2012 годах ИААФ и МОК ввели определённые ограничения: они исходили из ложного предположения, что цис-женщины с естественным высоким уровнем тестостерона имеют «несправедливое преимущество» по сравнению с другими женщинами. Они установили максимально допустимый уровень естественного тестостерона для женщин — превышающим его спортсменкам предлагалось снижать уровень своего тестостерона медикаментозно, с помощью хирургических вмешательств или же уйти из спорта. Эти медицинские процедуры имеют побочные эффекты, которые могут подорвать здоровье спортсменки_а, поэтому соблюдение требований также могло означать прекращение спортивной карьеры. Им представлялся выбор без выбора.
Медицинские эксперты_ки ИААФ заявили, — неэтично разгласив информацию личного характера, — что они выполнили ненужные с медицинской точки зрения операции на четырёх девушках из «сельских или горных регионов развивающихся стран», чтобы снизить их уровень тестостерона, благодаря чему они смогли участвовать в соревнованиях. Вызывает беспокойство, что также они проводили операции по уменьшению клитора. Многие спортсменки бросают спорт, чтобы не подвергаться этим медицинским вмешательствам.
ИААФ и МОК заявляют, что проверка уровня тестостерона — это не «половой контроль», но вы говорите, что это он. Можете пояснить?
Так называемая проверка на половую принадлежность существует уже на протяжении десятилетий и направлена на определение пола и контроля за тем, кто может законно участвовать в соревнованиях как женщина. Это стратегии, которые опираются на какие-то отдельные критерии для определения пола, например, на хромосомы. Они основаны на ошибочном предположении, что какой-либо отдельный маркер пригоден для разделение людей на представительниц_ей мужского или женского пола. Поскольку ни один признак не является решающим, такие тестирования всегда несправедливо исключали некоторых женщин. Руководящие спортивные организации заявили, что они отказались от проверки на половую принадлежность в 1990-х годах. Но у них осталась лазейка, согласно которой они могут подвергнуть тестированию любую женщину, которую сочтут «подозрительной». В 2009 году они проверяли Кастер Семеню — хотя в тот период такая практика была официально «прекращена».
Изменился только критерий тестирования — теперь они проверяли уровень тестостерона. В отличие от хромосом, уровень тестостерона можно изменять, и поэтому впервые в истории от женщин требовали — фактически принуждали их — модифицировать своё тело, чтобы сохранить свою работу. Такие правила «нарушают этические стандарты клинической практики и представляют собой биомедицинское насилие». Хотя политики_ни называют такое нововведение «прогрессивным».
В 2015 году гиперандрогения перестала быть поводом для дисквалификации. Почему?
Вот тут в истории появляется Дути Чанд. В 2014 году в соответствии с регламентом ИААФ индийскую спринтерку Чанд отстранили от соревнований. Она и многие другие сочли это решение абсолютно несправедливым; спортсменка сделала смелый выбор и оспорила его, заявив: «Я не буду делать операции или любые другие процедуры. Всю свою жизнь… я соревновалась такой, какая я есть. Мне сказали, что это гормональное явление естественно, поэтому мы оспорили такое решение».
В 2015 году Спортивный арбитражный суд отменил постановление о гиперандрогении. Высшая судебная инстанция в мировом спорте заявила, что преимущества, сопутствующие гиперандрогении, не доказаны или не достаточно существенны, чтобы оправдывать дискриминацию в отношении цисгендерных женщин с высоким уровнем тестостерона. ИААФ даже признала отсутствие прямых доказательств связи между высоким уровнем тестостерона и успехами элитных спортсменок; исполнительные органы МОК заявили, что цисгендерные женщины с естественным высоким уровнем тестостерона «имеют не больше конкурентных преимуществ, чем другие элитные спортсмены_ки с благоприятными генетическими характеристиками». Суд дал ИААФ два года, чтобы та представила результаты исследования о существенности преимуществ, приносимых гиперандрогенией. Уже прошло несколько лет после решение суда — однако ИААФ всё ещё этого не сделала.
В последнее время многие слышали о Кастер Семене, южноафриканской легкоатлетке. Чем её ситуация отличается от ситуации Чанд?
Настоящая разница заключается в степени агрессивности нападок в СМИ. Ещё до начала Игр в Рио (2016) многие ожидали, что Семеня выиграет бег на 800 метров, и из СМИ и других источников сыпалось множество нападок в её адрес. В 2010 году ИААФ допустила Семеню к соревнованиям. Больше года назад суд установил, что имеющихся научных доказательств недостаточно для оправдания ограничений уровня тестостерона. Тем не менее, журналисты_ки, часто на волне чужих публикаций, расследуют её случай и небрежно предлагают своё видение её выдающихся результатов как доказательства некоего «несправедливого преимущества», благополучно упуская из вида, что Чанд, которая, по некоторым данным, имеет аналогичные Семене гормональные характеристики, не добилась особых успехов во время забега в Рио. Они указывают на то, с какой явной лёгкостью Семеня совершала свои забеги, и выставляют этот факт как ещё одно доказательство её предполагаемого преимущества, хотя понятие «лёгкости» очень субъективно. Когда Усэйн Болт с виду не прилагает никаких усилий для своих побед (будто просто «разминается»), никто не сомневается в его превосходной спортивной форме. А когда все видят, как безболезненно и безмятежно выступает Семеня, то она якобы несправедливо извлекает выгоду из своей биологической особенности. Это не более чем «спортсплейнинг» [от sports (спорт) и explain (объяснять), по аналогии с «менсплейнинг», — объяснение правил спортивной игры или других явлений мира спорта в сексистской манере — прим. пер.], из-за которого наука страдает от стереотипов о гендере и тестостероне. И это нарушает спортивную этику.
Такое отношение не ограничивается Семеней. Действие правила об ограничении уровня тестостерона приостановлено, но это не мешает людям, связанным с ИААФ, бездумно раздувать сенсации о том, что «интерсекс-люди заполонили спортивные пьедесталы», и бездушно пренебрегать чувствами этих женщин. Журналисты_ки только усиливают эти домыслы. Это безответственно, токсично и опасно. Именно такие предположения привели к тому, что Чанд и Семеня изначально подверглись тестированию. Мы знаем имена этих спортсменок именно из-за утечек информации со стороны представительниц_ей ИААФ. Перед финалом женского забега на 800 метров на Чемпионате мира в Берлине пресс-секретарь ИААФ публично подтвердил факт тестирования в отношении Семени и тем самым занёс её в заголовки новостей по всему миру.
Критики_ни утверждают, что фактически такая политика — это «охота на ведьм». В чём она заключается на самом деле?
Практики, окружающие гиперандрогению, ясно показывают, что преследованию подвергаются гендерно-неконформные женщины. ИААФ утверждает, что «исследуемые лица часто обладают какими-либо маскулинными чертами и имеют необычные спортивные способности по сравнению с другими спортсменками», а МОК призывает Национальные олимпийские комитеты «активно исследовать лиц с любыми предполагаемыми отклонениями в половых характеристиках». Сделайте паузу и задумайтесь, насколько неправильны и вредны эти рекомендации. «Подозрительность» человека определяется через призму белой гетеронормативности и ожиданий относительно того, какое тело и гендерное выражение «уместно» или даже похвально. Тело, которое выходит за рамки этих ожиданий, всегда будет рассматриваться как достояние общественности, открытое для изучения, проверок и принуждения, невидимого для учреждений и обывателей_льниц.
Переход на проверку уровня тестостерона ещё больше усиливает внимание к телам, потому что люди считают, будто могут визуально определить влияние этого гормона на внешний вид. Соедините это со старыми расистскими представлениями о том, какие именно женщины имеют высокий уровень тестостерона, и вы поймёте причину повышенного контроля по отношению к небелым женщинам. Пола Рэдклифф, марафонка и действующая рекордсменка мира, в недавнем интервью внесла вклад в нападки на женщин с Глобального Юга. Она утверждала, что «если мы вообще не допускаем, что в Олимпийских играх победит кто-либо, кроме Кастер Семени, то это уже нельзя называть спортом». Не обращая внимание на свои привилегии и авторитет, она озвучила свои страхи, будто люди будут отправляться в «определённые деревни в Южной Африке», где, по её утверждениям, более распространена гиперандрогения, и «будут искать девушек, по которым видно, что они смогут выходить на публику, выступать и быстро бегать». После этих оскорбительных расистских «предупреждений» Рэдклифф тысячи южноафриканцев_ок встали на защиту Семени и тут же создали петицию с призывом прекратить любые нападки и дискриминацию.
Ведь их результаты разрушительны: это не только физические вмешательства, но и психологическое насилие, жестокость запрета соревноваться как женщинам, несмотря на то, что они соревновались как женщины всю свою жизнь. Вот, что произошло, в частности, с Семеней и Чанд. Как заметил_а один_на персона в Twitter: «Я знаю, что Кастер Семеня — женщина, потому что люди пытаются контролировать её тело».
Как пишут о Кастер Семене и Дюти Чанд в СМИ?
Отвратительно. Параллельно с успехами Семени разворачивалась организованная травля, направленная против неё. Однако в ответ на последние статьи в Sports Illustrated и The New Yorker появился и стал популярным хэштег #HandsOffCaster [англ. «руки прочь от Кастер» — прим. пер.]. Я никогда не видел, чтобы спортсменку, которая не сделала ничего плохого, изучали так досконально. ИААФ должна активно защищать своих спортсменов_ок. Но вместо этого накануне забега она объявила, что вновь попытается ввести ограничение на тестостерон. Участие Семени в соревновании описывалось токсичным и агрессивным языком: будто она «бомба замедленного действия», а её участие — «минное поле». Непрекращающийся поток комментариев отражает желание СМИ и широкой общественности узнать все подробности о телах этих спортсменок, подвергнуть сомнению их идентичность и безнаказанно вторгнуться в их частную жизнь.
Такие заявления вызывают нежелательные разговоры: какой формы гениталии этих спортсменок, яичники у них или яички, XX-хромосомы или XY. Слишком много людей делало предположения об их гормональном уровне, основываясь лишь на своих суждениях об их внешнем виде и спортивных достижениях, слишком много людей задавалось вопросом, следует ли им позволять участвовать в соревнованиях или вообще считаться женщинами. Одна журналистка назвала женщин, проходящих тестирование, «некатегоризированными» — такое заявление мог_ла сделать только персона с привилегией иметь тело или гендерную экспрессию, которая не привлекает столько внимания.
В то время как имя Семени в СМИ окружено негативом, другие спортсменки получают слова уважения и похвалы за свои успехи. Гимнастка Эли Райсман говорила о своей коллежанке по команде Симоне Байлз: «Все девочки считают, что Симона — птица не нашего полёта. Поэтому занять второе место после неё — это всё равно победа». В New York Times писали о пловчихе Кэти Ледеки: «Вопрос не в том, выиграет ли она, а в том, насколько». Она показывала превосходные результаты, и никто не кричал_а о том, как это несправедливо (хотя кто-то высказывался_лась, что Ледеки плавает «как мужчина», так что сексизм в женском спорте ещё жив-здоров).
Некоторые говорят, что отсутствие политики «полового контроля» положит конец женскому спорту. Что вы на это скажете?
Обращаясь к чрезвычайно шумному и по большей части мужскому контингенту, предвещающему гендерный апокалипсис, я отвечу так: успокойтесь. Один авторитетный в мире спорта человек заявил, что мы с таким же успехом можем создать одни соревнования для людей с разным гендером. Эти преувеличенные опасения, что спорту, каким мы его знаем, пришёл конец, — ни что иное, как гендерная паника. Действие ограничения по уровню тестостерона было приостановлено, и спорт остался таким же, каким был: женщины продолжили соревноваться с женщинами. Многие из числа недовольных утверждают, что они просто хотели «защитить» женский спорт и, соответственно, самих женщин. Стремление защитить женщин уже давно стало прикрытием патернализма и гендерной дискриминации: ведь в культурной идеологии образ женщины от природы уязвим и нуждается в защите.
От чего они защищают женский спорт? Они боятся, что женщины побьют рекорды других женщин? В действительности для женского спорта представляет угрозу искажённое представление о том, что ограничение, которое дискриминирует женщин и наносит им вред, на самом деле «помогает» им. Когда необычно высокий уровень тестостерона у мужчины оказывается естественным, то все вопросы к нему заканчиваются. А женщин, даже когда их уровень тестостерона оказывается естественным, продолжают подвергать всяческим тестированиям. Если нам не наплевать на гендерное равенство, то с женщинами должны поступать так же, как с мужчинами. Дело закрыто.
Как насчёт аргумента, что отсутствие ограничения защищает небольшую группу женщин за счёт большинства спортсменок?
Извините, но интересы большинства автоматически не перекрывают прав меньшинства. По всему миру во многих странах есть законы, защищающие и продвигающие права женщин, людей цвета, религиозных меньшинств и, помимо прочих, ЛГБТК-людей. Олимпийская хартия и конституции международных федераций — это те законы, которые защищают права спортсменок_ов. Спортивный суд абсолютно недвусмысленно постановил, что оговоренное ограничение дискриминирует женщин и нарушает права меньшинств. Чрезвычайный вред, который подобное ограничение может причинить женщинам, против которых оно направлено, перевешивает любые видимые преимущества, особенно учитывая отсутствие научного обоснования для этих ограничений.
Мысли в заключение?
Этот твит олицетворяет мои чувства к обеим спортсменкам: «Я надеюсь, что Кастер Семеня победит. Я надеюсь, что она победит везде. Даже в гольфе».
