«Если я захочу, то могу запросто подойти прямо сейчас к прохожему_прохожей на улице и пригрозить его_её убить. Это не очень хорошая идея — угрожать кого-то убить, но я имею полное право, если захочу. И неважно, что человек, которому_ой я буду угрожать, наверняка почувствует себя небезопасно рядом со мной или пошлёт меня подальше».
Примерно так, мне кажется, рассуждают люди, отстаивающие своё «полное право» говорить в сети что вздумается, использовать язык вражды, угрожать насилием и расправой.
Если вы пользуетесь интернетом и ведёте странички в социальных сетях, вы понимаете, о чём я говорю. В комментариях можно увидеть всё разнообразие харассмента: троллинг (нагнетание конфликта), буллинг (травлю), необъективные, оскорбительные слова и многое другое. Не всё из этого диванным комментаторам_кам было бы легко сказать человеку в реальной жизни.
Зачастую с интернет-харассментом сталкиваются именно уязвимые группы.
Когда ты вынужден_а регулярно сталкиваться с оскорблениями и угрозами в интернете, то начинаешь привыкать и игнорируешь их. Потому что люди продолжают писать недопустимые вещи и считают, что здесь им можно всё.
А когда начинаешь возмущаться, то обязательно услышишь: «Ну это же интернет. Не читай, если такая чувствительная».
В этом вся проблема.
Мы недооцениваем вред онлайн-харассмента.
И это проблема, потому что в интернете сидят не тролли. Если не брать в расчёт ботов и аккаунты домашних животных, там сидят люди. И они несут ответственность за свои слова, и эти слова имеют силу, они могут ранить. Эти же люди общаются с другими людьми вживую, и в реальности все те угрозы или оскорбления, что они позволяют себе в интернете, они бы так легко себе не позволили.
Если мы в интернете, это не значит, что мы можем спокойно угрожать или игнорировать угрозы. Онлайн-пространство — это значимая часть нашей реальной жизни. И здесь тоже должны быть какие-то нормы и рамки.
Есть огромная разница между цензурой и ответственностью за последствия своих слов.
1. Язык ненависти и угнетения — это не свобода слова
Одна из проблем, с которой я часто сталкиваюсь, — это уверенность людей, что они имеют полное право на оскорбляющие, сексистские, расистские и прочие негативные высказывания. Но суть в том, что это нарушает свободу слова, а не поддерживает её.
Язык вражды используется, чтобы отобрать голоса, заткнуть женщин, темнокожих людей, ЛГБТК+ людей, людей с инвалидностями и многих других уязвимых групп.
Естественно, обеспеченные белые цисгетеро-мужчины без инвалидности тоже сталкиваются с харассментом в интернете. Например, когда их поведение не соответствует общепринятым социальным нормам, или если они придерживаются определённой точки зрения.
Люди защищают своё право использовать слово «шкура», зато не дают мне спокойно сказать «патриархат». Я также часто замечаю, что белые люди отстаивают право использовать расистское слово «ниггер» или «цыган» (для особого эффекта или ради прикола). Они вообще понимают, что такие шутки оскорбительны?
По факту интернет-пространство куда более враждебно относится к уязвимым группам, нежели к привилегированным слоям. Иными словами, привилегии сохраняются и в интернете.
Но интернет — это также место, где люди, чьи голоса и истории почти не слышны в других местах, могут встретить друг друга, узнавать друг о друге, объединяться и решать общие проблемы. Ведь это их право на свободу выражения.
Травля и язык вражды мешают им заявлять о себе и пользоваться правом на свободу самовыражения.
Никто не хочет после откровенного рассказа о пережитом насилии или дискриминации получить кучу сообщений сексуального или агрессивного характера. Люди зачастую не хотят рассказывать о расизме, с которым сталкиваются на работе, потому что их могут завалить издевательскими комментариями и заткнуть.
Кто-то скажет, что такова цена публичности в интернете. Но чем онлайн-публичность отличается от обычной? Улица — это тоже публичное место, но это не значит, что мы, идя по улице, всегда должны быть готовы услышать сексистский, расистский или гомофобный комментарий комментарий?
Расизм, сексизм и другие формы притеснения и угнетения одинаково вредны как онлайн, так и офлайн.
Нет такого правила, что где-то их использовать можно, а где-то нет.
2. Это не просто «обидно», это страшно
Пару лет назад мужчина по имени Лео Трейнор решил встретиться с человеком, который на протяжении двух лет преследовал его и его семью и присылал угрозы по почте. Лео даже написал об этом статью. И хотя человек, которого он встретил, оказался относительно безобидным, Лео не мог знать об этом заранее.
Он два года опасался за безопасность своей семьи, потому что у какого-то подростка на другом конце света было слишком много свободного времени.
Люди, которые используют или защищают своё «право» на агрессивные или оскорбительные высказывания в интернете, могут думать: «Это же просто шутка». Но человек, который_ая их получает, не может знать, исходит ли эта угроза от ленивого_ой подростка, которому_ой недостаёт эмпатии, либо от опасно нестабильного_ой человека, который_ая может перейти к действию.
Даже если все люди, распространяющие агрессию в интернете, совершенно безобидны, нужно понимать, что у живых людей есть чувства.
Большинство из нас действительно со временем учатся быть «толстокожими», чтобы переносить жестокие слова и оскорбления. Но прежде чем ты потеряешь наивность и веру в человечество, твоя неокрепшая психика получит множество травм.
3. Тактичности заслуживают все люди, а не только «определённые»
Хочу признаться: когда пишешь статью или публикуешь пост, кажется, что ты говоришь с пустотой. Я не могу видеть или предвидеть влияние своей статьи. Я не знаю, кто именно её прочитает и как отреагирует. Даже после публикации.
Я гораздо тщательнее и дольше думаю о последствия написанных мною слов, чем если бы я сказала их человеку в личной беседе.
Поэтому мне сложно представить, как многие люди могут день за днем спокойно писать другим людям ужасные вещи и смешивать с грязью любого_любую чем-то неугодившего_ую незнакомца_ку.
Если бы в интернет-пространстве людям приходилось отвечать за свои слова так же, как и в реальной жизни, они бы наверняка подбирали их тщательнее.
Но зачем об этом думать, если ты сидишь с анонимного аккаунта и не чувствуешь то же, что и в живом общении? Для кого-то это означает полную «свободу слова». Без зазрения совести. Можно угрожать и писать гадости. Как в игре, понарошку, в шутку. Или чтобы чем-то занять время.
Но это не игра. В интернете люди остаются такими же реальными, как и в жизни. Они такие же живые, даже если находятся на другом континенте.
Даже если люди раздражают, кажутся нам глупыми или «так и напрашиваются» на «пару ласковых», это всё равно живые люди.
Я хочу донести до вас мысль, что слова нужно выбирать не только в реальной жизни, но и в интернете. И это не значит, что в сети или в живой беседе со всеми нужно любезничать.
Просто хорошо бы оставаться человечными как офлайн, так и онлайн. Потому что слова имеют силу везде. Они везде могут обидеть, разозлить или ранить. И за них везде нужно отвечать, что справедливо.
* * *
Люди, которые высказываются против языка вражды или модерируют (фильтруют) его в интернете, делают это не для того, чтобы подвергнуть цензуре инакомыслие и отобрать вашу свободу слова.
Они просто отказываются терпеть ущемление их собственных прав и свобод.
И хотя в Сети можно прикинуться «троллем» или «анонимусом», но правда в том, что по обе стороны монитора — живые люди.
А люди реагируют, чувствуют боль и несут ответственность за свои слова — онлайн и офлайн.
Джаруне Увуджарен пишет статьи для Everyday Feminism. Он_а писатель_ница нигерийско-американского происхождения, недавно окончивший_ая университет. Его_её можно встретить в метро с телефоном или ноутбуком. В свободное от писательства время Джаруне любит поесть, погулять, почитать интересные книги и порисовать, а также почитать стихи и научную фантастику. Читайте его_её статьи здесь.
Читайте по теме: Язык — мой, враг — твой. Как беларусские медиа (и не только) транслируют вражду
