пераклады фемінізм цела 3 лістапада 2019

Прошлое и будущее женских оргазмов на экране

Jourdain Searles, Bitchmedia.org | Перевод — Антон Климович | Прагляды: 3 957

© Anna Mo
За своё детство я насмотрелась по телевизору и в кино на такое количество членов, что знала, как мастурбируют мужчины, ещё до того, как научилась это делать сама.

Когда же наконец я сделала это открытие, именно книги Джуди Блум («Дени» в частности) направили меня в нужную сторону — книги, которые, несмотря на успех у девушек и женщин, всё ещё не были экранизированы (единственное исключение — фильм «Глаза тигра» 2012 года, режиссёром которого выступил сын Джуди Лоуренс Блум).

Литература — одна из немногих сфер искусства, которая выносит собственные желания женщин и их тела на первый план, что становится ещё более заметно по сравнению с кино, где во главе угла всегда стоит мужская гетеросексуальность и исполнение мужских желаний, где женщина едва признаётся за человека. От комедийного «Очень страшного кино» до артхаусных кинокартин «Ночи в стиле буги», «Счастье» и «Раскрепощение» — я везде видела огромное количество мужских оргазмов, я наблюдала их одержимость собственными членами, их горевание об отсутствии секса, их замысловатое соперничество с другими мужчинами в погоне за удовлетворением.

Но я могу совершенно ясно вспомнить каждую сцену кунилингуса, которую я видела в кино: например, в начале фильма «В пути» (2009) есть сцена, в которой Берт (Джон Красински) замечает, что Верона (Майя Рудольф) «стала другой на вкус», и так обнаруживает, что она беременна. Весь процесс происходил под одеялом, и это никогда не вызывало у меня никаких вопросов, пока мне самой не стали делать кунилингус и я не поняла, насколько это нереалистично. Как и в комедийной драме 2010 года «Детки в порядке», в которой также есть сцена орального секса под одеялом, «В пути» использует аналогичную сцену для комического эффекта: оба фильма напоминают о том, как часто сексуальное удовольствие женщин скрыто.

Во многом в этом виноваты пуританские стандарты американского кино, восходящие к Кодексу Хейса [этический кодекс производства фильмов в Голливуде (1930-1967) — прим. пер.], воплощённые в классификации Американской ассоциации кинокомпаний (MPAA) и Администрации классификации и рейтингов (CARA): фильмы, где женщины выступают в дающей или принимающей роли в оральном сексе и испытывают оргазмы в сценах как негетеросексуального, так и гетеросексуального секса, подвергались гораздо более тщательному контролю.

Не американская (европейская киноиндустрия в частности) обычно давала больше свободы. Мне не попадался исчерпывающий хронологический список женских оргазмов в кинематографе, но мне известно, что первый из них был показан в чешско-австрийском фильме «Экстаз» (1933); блиставшей в нём Хеди Кейслер даже пришлось изменить своё имя на Хеди Ламарр, чтобы избежать скандала в начале своей голливудской карьеры.

Откровенность европейских фильмов привлекала американцев_ок, которые толпились на показах «Фотоувеличения» Микеланджело Антониони и скандального «Я любопытна — фильм в жёлтом» Вильгота Шёмана — они ждали, пока Голливуд наверстает упущенное. Первые примеры откровенных сексуальных сцен в американском кино отследить сложнее, хотя в конце 1960-х и 70-х годов появился целый ряд рейтинговых фильмов, таких как «Грустное кино», «Полуночный ковбой», «Возвращение домой», «А теперь не смотри» и «Женские проблемы», а также знаковый порнографиечский хит 1972 года «Глубокая глотка». Возможно, именно популярность «Глубокой глотки» заставила MPAA перейти к более жёстким стандартам по отношению к сексу в кино и в конечном итоге создать рейтинг NC-17 в ответ на выход фильма «Генри и Джун» (1990).

Прошлое и будущее женских оргазмов на экране
©Anna Mo

В документальном фильме 2006 года «Рейтинг ассоциации MPAA» режиссёрка Кимберли Пирс отмечает, что её фильм «Парни не плачут» (1999) первоначально получил рейтинг NC-17 — ещё его называют «поцелуем смерти» для фильмов, которые стремятся выйти на широкую аудиторию, — отчасти потому, что главная героиня Лана (Хлоя Севиньи) испытала «слишком длинный» оргазм. Пирс предполагает, что проблема заключалась в том, как очевидно получала удовольствие Лана: «В этом было что-то, что их пугало, обескураживало». И она попала прямо в точку: выделять один из немногих моментов неомрачённой радости в удручающей драме, основанной на реальных события, и называть его неуместным — это смехотворно. В той сцене кунилингус делал трансгендерный парень Брэндон Тина (его играла цисгендерная актриса Хилари Суонк), и это объясняет ещё один аспект решения дать фильму такой рейтинг: если совету MPAA было и так некомфортно смотреть на оргазм женщины на экране, то мысль о том, что до него её довёл транс*человек, делала эту сцену ещё более неприемлемой в их глазах.

Вторым поводом для высокого рейтинга была сцена, в которой у Брэндона на губах были видны следы после орального секса, а третьим — натуралистичная сцена изнасилования. Две сцены, где люди получали удовольствие, по-видимому, сочли столь же «непристойными», как сцену насилия.

MPAA — это скрытная, исторически пуританская организация, которая обладает властью для сохранения существующего положения вещей в кино. Её рейтинговый совет сыграл важную роль в формировании гетеронормативной, патриархальной культуры, в рамках которой на больших экранах нам показывают страх перед женщинами и ещё больший страх перед женщинами, которые имеют власть над своими телами. Образы женского удовольствия несут угрозу — из-за связи между сексом, властью и гендерной бинарностью, которая определяет мужчин как завоевателей, а женщин как их награду. Истории о сексе, в котором вообще не участвуют мужчины, особенно опасны: они не только не отдают приоритет мужскому удовольствию, но и напоминают мужчинам, что женское сексуальное удовольствие может прекрасно существовать и без них.

Разумеется, американская поп-культура неспроста так часто показывает квирных или гетеросексуальных женщин с активной сексуальной жизнью невменяемыми, мстительными, кровожадными и сумасшедшими. Самые известные эротические триллеры Голливуда — «Основной инстинкт», «Жар тела», «Роковое влечение», «Тело как улика» — рассматривают женское сексуальное желание как синоним насилия. То же самое часто происходит и в комедиях: в эпизоде «Футурамы» (2001) «Амазонки в Настроении» показано путешествие в матриархальное общество Амазонии, в котором Фрай разозлил амазонок и был приговорён к «смерти через сну-сну». Как и многие мужчины в Голливуде, сценаристы «Футурамы» не могли представить себе мир, в котором мужская сексуальность не находится в центре внимания, даже если она связана с казнью с помощью секса.

Безобидные на первый взгляд образы («ведь это просто для смеха») усиливают страх перед женской сексуальной силой, рисуют её неестественной, хищной и опасной, что возвращает нас во времена пуританской охоты на ведьм. Из-за этого страха Голливуд настолько культурно отстал, что любая крупная кинокартина, которая повествует о романтических отношениях между двумя женщинами, всё ещё является событием, и каждый новый фильм воспринимается как первый.

©Anna Mo

Например, просмотр фильма «Кэрол» (2015) с моими подругами стал настоящим событием. Посмотрев этот фильм, мы не переставали говорить о его сексуальности, его роскошности, о том, как он умудрялся быть сдержанным и чувственным одновременно. Квир-сексуальность, изображённая в «Кэрол», была настолько зрелой, что многие из нас никогда не видели такого на экране.
Ажиотаж вокруг «Кэрол», который начался с выходом этого фильма, обнажил нашу коллективную жажду страстного, сексуального лесбийского романа, который не был бы создан для глаз гетеросексуальных мужчин. И этот цикл жажды, предвкушения и одержимости повторяется с каждым выходом фильма о квир-женщинах. Я не могла оторваться от экрана, когда смотрела эротический триллер Пака Чхан Ука «Служанка» 2016 года (основанный на историческом криминальном романе Сары Уотерс «Тонкая работа»). В 2017 году Стивен Коун выпустил свою выдающуюся романтическую драму «Принцесса Сид». А в 2018 году вышла религиозная романтическая квир-драма «Неповиновение» от Себастьяна Лелио. Стихийные, чувственные сцены секса в каждом из этих фильмов показывают интимность, которая выходит за рамки «приятного на вид зрелища».

Новаторская романтическая драма «Неприкаянные сердца» (1985) и последовавшие за ней лесбийские фильмы 1990-х и 2000-х годов проложили путь к почти ежегодному появлению нового лесбийского кино. В своей работе «Женщина-арбуз: кого мы забываем?» (The Watermelon Woman: Who Are We Forgetting?) видео-эссеист Кайл Келлгрен (Kyle Kallgren) рассматривает, как лесбийский секс в кино изменился с момента выхода недооценённой метаромантической комедии-драмы Шерил Дунье «Женщина-арбуз» (1996). Сцена секса в этом фильме так возмутила бывшего члена палаты представителя США Питера Хукстра, что он обратился в Национальный фонд искусств (NEA), от которого Дунье получила грант, и потребовал слушаний о финансировании этого «омерзительного» произведения (и тем самым вдохновил Алека Болдуина выступить с пламенной речью в защиту фильма и NEA). Фурор, вызванный элегантно снятой 20-секундной сценой, где почти нет наготы, кажется ещё более чрезмерным, учитывая сцены секса в фильме, который вышел в том же году, — уже ставшей классикой кинокартине «Связь».

Во многом фильм «Связь» (1996), написанный и срежиссированный сёстрами Ланой и Лилли Вачовски, установил стандарт для сцен лесбийского секса и лесбийских фильмов в целом. Даже спустя 20 лет его влияние всё так же существенно: я впервые увидела «Связь» в 2014 году, и моё юное сердечко квир-миллениалки затрепетало. Я никогда не видела ничего подобного, и кроме «Служанки» ни один из недавних фильмов даже близко не стоял. Помимо всего прочего в «Связи» я впервые увидела сцену секса, в которой совершенно ясно показано, что рука женщины была в вагине её партнёрки. Зрительницам_лям недвусмысленно дают понять, чем занимаются Вайолет (Дженнифер Тилли) и Корки (Джина Гершон) в своей первой любовной сцене, происходящей в тёмной комнате на плохо застеленном матрасе.

Каждое их движение и вздох сквозит неподдельным голодом и желанием. Когда они заканчивают, чувствуется настоящее освобождение. Корки говорит, что она «вновь может видеть».

В этих громких словах, в этой сцене, где мы можем видеть экстаз двух женщин, происходит что-то вроде катарсиса. Именно так мы должны чувствовать себя после секса: расслабленными, оживлёнными, на одной волне со своим телом. Более двух десятилетий спустя эта реплика повторяется в одной из любовных сцен в «Неповиновении», где несчастные влюблённые Ронит (Рэйчел Вайс) и Эсти (Рэйчел Макадамс) заезжают в отель для свидания и, ещё стоя, тут же засовывают руки друг другу в штаны, не переставая смотреть глаза в глаза. Они ласкают друг друга, не снимая свои одинаковые чёрные трусики, их руки скрещиваются — всё это создаёт зеркальный эффект; они в полной гармонии. Они тоже вновь могут видеть.

©Anna Mo

Но такие откровения всё ещё кажутся мне скорее исключениями среди фильмов, где секс между женщинами так часто показывается лишь для удовлетворения мужской аудитории. Например, сцены секса в нашумевшей французской лесбийской драме «Жизнь Адель» (2013) вызвали много критики за своё неоправданное, неискреннее потакание мужскому взгляду (актрисы, исполнявшие главные роли, Леа Сейду и Адель Экзаркопулос упоминали изнурительный и издевательский метод работы режиссёра). Возможно, самое радикальное, что могут сделать фильмы, изображающие секс между женщинами, — это показать аудитории, как действительно он происходит, но для этого режиссёрам обязательно надо консультироваться с квир-женщинами.

Столь же радикальным действием было бы изменить положение женщин цвета в популярной культуре, где они зачастую чрезмерно сексуализированы, но так редко испытывают удовольствие на экране. Прошло уже больше 20 лет после выхода фильма «Женщина-арбуз», а я так и не могу вспомнить другого фильма, в котором изображена чёрная женщина, получающая удовольствие от негетеросексуального секса — или секса вообще, если уже на то пошло. Однако те фильмы, где сексуальность чёрной женщины поставлена в центр внимания, имеют одну особенность: Руни, королева бизнеса мужского стриптиза из «Супер-Майк-XXL», и отвязные героини популярной комедии 2017 года «Улётные девочки» преподносятся очень сдержанно и очень гетеросексуально. Секс в сериале «Белая ворона» показан более откровенно, но всё же до квирности ему невероятно далеко. И хотя в сериале «Ей это нужно позарез», снятом Спайком Ли по собственному дебютному фильму 1986 года, у персонажки Нолы Дарлинг (ДеВанда Уайз) появляется сексуальная партнёрка Опал Гилстрап (Ильфенеш Хадера), я не могу избавиться от чувства, что её история — это просто фантазия чёрного мужчины о сексуально раскрепощённой современной женщине. В короткой сцене секса между ними мы видим общий план тел Нолы и Опал, затем камера приближается к ним: появляются изящные крупные планы, нам украдкой показывают соски. Если там и был оральный секс, то мы его не увидели.

Так что же нужно сделать, чтобы чёрные негетеросексуальные женщины получили проработанный, откровенный сюжет, как в фильмах «Связь» или «Неповиновение»? Разумеется, разрушить патриархат — но это слишком простой ответ.

Рейтинговая система MPAA по-прежнему поддерживает консервативные интересы не без причины. Белые гетеросексуальные повелители Голливуда чувствуют «угрозу»: американская культура меняется; выпускается больше квир-фильмов, снятых квир-людьми; появляются кампании вроде #OscarsSoWhite [Такой белый Оскар — прим. пер.], которые освещают расовое неравенство в киноиндустрии.

Сталкиваться с изображением женского удовольствия, никак не связанного с мужчинами, — значит примиряться с идеей, что у женщин есть выбор в сексе, что их сексуальные практики не существуют только ради мужского удовлетворения.

Я хочу видеть женскую сексуальность, которую не преподносят пассивной и зависимой от мужчины. Я хочу меньше секса из мести и больше секса для удовольствия, больше секса, который меняет культуру кино. Я хочу больше фильмов, которые показывают, что на самом деле нужно сделать, чтобы женщина испытала оргазм. Я хочу, чтобы женщины наслаждались сексом и чтобы все сюжетные линии с ними не заканчивались трагедией. Я хочу видеть, как они ищут удовольствия и их не выставляют за это шлюхами, злодейками или объектами шуток. Женское удовольствие не несёт опасности, в отличии от культурных установок, которые пытаются его подавить или цензурировать.

Журден Сирлс — писательница, подкастерка, комикесса и киноманка родом из штата Джорджия; живёт в Квинсе (Нью-Йорк). Она любит текилу, кино и пить текилу в кино. Вы можете читать её безумные разглагольствования в Twitter.