Я достала из ящика две мерные чашки: одну для мюслей и одну для молока. Я хотела убедиться, что отмерила официально одобренные FDA (Управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов, — прим. пер.) размеры порций.
Мой партнер глянул на меня с удивлением: свою порцию он не раздумывая определил на глаз.
Это напомнило мне один случай.
Я сижу в чьей-то комнате. На кровати разложена только что доставленная мексиканская еда.
Мой собеседник бездумно достает кусочек тортильи из засаленного коричневого бумажного пакета и предлагает мне.
Я беру этот кусочек между большим и указательным пальцами.
Пристально смотрю на него.
Разглядываю, как масло покрывает мои пальцы, как соль блестит в крошечных кристаллах.
Затем демонстративно и скурпулёзно я откусываю крохотный уголок, медленно жую, а потом проглатываю.
Внимательно посмотрев на тортилью, откусываю еще кусочек.
Краем глаза я вижу, как он в замешательстве косится на меня.
Потом из еще более далеких глубин моего разума всплывает другое воспоминание.
Я работаю в офисе, в одном из ящиков моего письменного стола я храню множество закусок, и, заметьте, все они полезны.
Я достаю сырой миндаль и сушеную клюкву, чтобы перекусить. Рассеянно складываю их в небольшие горки с идеальным соотношением сладкого к соленому, жевательного к хрустящему.
Я поднимаю глаза, и мо_я колле_жанка смотрит на меня в замешательстве.
У меня хреновые отношения с едой, окей?
Отношения, которые постоянно обостряются тем фактом, что я восстанавливаюсь от расстройства пищевого поведения — и поэтому постоянно обдумаю и переосмысливаю свой выбор в отношении еды:
«Разве нормальные люди так делают?
Разве это полезно?
Это расстройство или случайная привычка, выработавшаяся за годы?»
В отличие от среднестатистических людей, я трачу много времени на изучение своих мыслей и поведения, когда дело касается еды. Пытаюсь понять, что правильно и неправильно для моего тела с учётом расстройства пищевого поведения и культуры, которая учит нас нездоровым пищевым привычкам и говорит, что всё в порядке.
«Многие люди обращают внимание на информацию о питании и соответственно ей определяют размеры порций», — говорю я себе.
«Многие люди считают еду решением, которое требует серьёзных размышлений.
И у многих людей есть ритуалы, связанные с едой, благодаря которым они чувствуют себя комфортнее».
Мой внутренний монолог продолжается:
«У многих людей испорченные отношения с едой, окей?»
Но проблема в том, что у многих людей нарушены пищевые привычки, а они не знают, что для этого есть название. Не знают, что существует что-то между между здоровым питанием и расстройством пищевого поведения.
И многие из нас, особенно женщины, сталкиваются с этим.
Наши пищевые привычки сложны, токсичны и нездоровы.
Мы знаем, что это неправильно. Мы нервничаем из-за этого, но не уверены, есть ли у нас расстройство пищевого поведения.
Больше половины девочек-подростков пропускают приемы пищи, голодают, вызывают рвоту или принимают слабительные для контроля веса. Среднестатистически люди, которые следят за весом и сидят на диетах, съедают менее 1000 калорий в день. Почти половина женщин чувствуют себя виноватыми после употребления углеводов. И горькая правда в том, что наши «испорченные отношения с едой» на самом деле — нарушенные пищевые привычки.
Вы можете испытывать не то, что считаете расстройством пищевого поведения. Но есть много вредных приёмов, которые наше воспитание продает нам под видом самоконтроля и здорового питания.
Вредно все, что порождает в нас чувство вины и стыда по отношению к еде.
Думаю, самое время назвать это промежуточное пространство между РПП и правильным питанием тем, чем оно является на самом деле. Так мы сможем глубже погрузиться в негативные чувства, которые мы ассоциируем с едой, и, возможно, в конечном итоге вырваться на свободу.
Но как мы вообще узнаем, где в спектре пищевых привычек находимся?
Что ж, я рада, что вы спросили.
1. Ваши пищевые привычки определяются интуицией?
Давайте поговорим о «порядке», прежде чем мы обратимся к «беспорядку».
Я ненавижу наш культурный императив определять и количественно оценивать «здоровье» и поэтому обычно стараюсь избегать этого слова.
Но наши отношения с пищей существуют в широком спектре, и этот спектр завязан на определении здорового питания.
Когда я говорю «здоровое питание», я говорю вовсе не о том, что нам продали под его видом.
Когда я говорю «здоровое питание», я имею в виду процесс питания, благодаря которому мы функционируем и чувствуем себя счастливыми. Этот процесс учитывает и потребности, и желания наших тел.
Я говорю об интуитивном питании. Все мы рождаемся с ним, но приучены игнорировать его.
И именно над восстановлением этой практики некоторые люди работают для примирения с едой.
Интуитивное питание — это выбор салата, когда у вас выделяется слюна при мысли о первом хрусте этого салата и его тонкой текстуре. Это выбор кусочка чизкейка, когда ощущение гладкой сливочной сладости скользит по вашему горлу, заставляя вас также выделять слюну.
Интуитивное питание — это решение перекусить просто потому, что вы голодны.
Это значит — сидеть и наслаждаться пищей, сосредоточившись на удовольствии и удовлетворении, которые она вам дает, а не торопиться с едой во время других задач: вождения, работы или просмотра телевизора.
Это значит — закончить есть, когда вы сыты, без мыслей о том, съели ли вы слишком много или слишком мало.
По словам Эллин Саттер, интуитивное (или «нормальное») питание гибко.
«Оно меняется в зависимости от вашего голода, вашего графика, вашей близости к пище и ваших чувств».
И хотя интуитивное питание «занимает часть вашего времени и внимания», оно «сохраняет свое место только в одной важной области вашей жизни».
Интуитивное питание — это доверие своему телу.
И все мы рождаемся с этим инстинктивным пониманием пищи!
Просто посмотрите, как едят дети, особенно грудные.
Младенцы знают, когда они голодны (и они делают так, чтобы мы все это знали). Когда они сыты, они просто перестают есть.
Мы могли бы многому научиться у детей.
Но по мере того, как мы становимся старше и начинаем усваивать культурные и медийные сообщения насчет пищи и тела, это понимание уходит на задний план. Даже почти исчезает.
Вот почему, вероятно, большинство из вас читает этот текст и думает: «Серьёзно? Кто же так ест?»
Мы не принимаем, что физиологические потребности управляют нами. Мы думаем, что имеем контроль над нашими телами, и даже стремимся иметь.
Мы не позволяем нашим телам говорить, что нам нужно. Мы начинаем говорить нашим телам, что, как мы думаем, им нужно.
И вот тогда может подкрасться расстройство.
2. Усвоены ли ваши пищевые привычки (а затем навязаны)?
Я бы сказала, что любое пищевое поведение, которым манипулируют и которое противоречит нашей интуиции, не соответствует естественному порядку вещей.
Оно в полном беспорядке.
А это фактически всё, чему нас учат.
Интуитивное питание естественно и упорядоченно. Нарушенное питание определяют как широкий спектр ненормального пищевого поведения. И многое из этого спектра похоже на диагностированные расстройства пищевого поведения.
Что значит «ненормальное»?
Это навязчивое переедание, эмоциональное питание, самопроизвольная рвота, регулярные пропуски приема пищи, употребление диетических таблеток, злоупотребление слабительными и голодание для контроля веса.
Это базирование вашей самооценки на фигуре и весе, хроническое ограничение питания, навязчивый подсчёт калорий.
Это каждый пример, который я привела в начале этой статьи о моих испорченных отношения с едой.
Это то, что мы стали понимать как диеты или другой способ «контроля» нашего потребления.
Я представляю себе звуки визга шин — твой мозг замирает от этой информационной перегрузки, когда ты поворачиваешься ко мне, чтобы поспорить.
Хочу объяснить:
Нарушенное питание описывает любое усвоенное пищевое поведение, которое противоречит нашей интуиции.
И любое пищевое поведение, которое требует чрезмерных размышлений (то есть чего-то более важного, чем «Что в холодильнике?» или «Что мне нужно запомнить, чтобы купить в магазине?») уже не интуитивно. Оно навязанное.
Подсчёт калорий — это приобретённое поведение. Только употребление в пищу того, что вы считаете здоровым или безопасным, является усвоенным поведением.
Диеты?
Приобретённые. Мы сидим на диетах вопреки естественному поведению.
Большинство людей ест так именно потому, что мы были так социализированы.
Ваши отношения с едой стали нездоровыми, если вы активно игнорируете физиологические (голод или чувство переполненного желудка) и психологические сигналы (“я хочу кусочек торта” или “я буду чувствовать себя больным_ой, если выпью это”).
3. Контролируют ли ваши пищевые привычки вашу жизнь?
Неудивительно, что 35% среднестатистических диет переходит в постоянные диеты, а 20-25% — в расстройства пищевого поведения.
И, честно говоря, мы могли бы рассуждать философски о том, чем расстройство пищевого поведения отличается от беспорядочного питания в течение всего дня.
И я могла бы воспользоваться простым выходом и отправить вас читать DSM (Диагностическое и статистическое руководство по психическим расстройствам, — прим. пер.). Кстати, его последняя версия включает в себя некоторые потрясающие обновления диагностических критериев расстройств пищевого поведения. Но я дам вам версию Cliffs Notes:
“Согласно DSM, это в основном связано с частотой (как часто) и тяжестью (насколько изнурительно)”.
Вот как я на это смотрю:
Расстройство пищевого поведения характеризуется контролем над вашей жизнью: насколько оно делает повседневную жизнь более трудной, насколько оно мешает вам иметь счастливую сбалансированную жизнь.
Нарушенное питание может быть навязчивым и компульсивным. Это привычки, о которых мы постоянно думаем и которых беспрекословно придерживаемся. Расстройство пищевого поведения захватывает всю вашу жизнь.
При расстройстве пищевого поведения ваши друзья перестают звонить, потому что вы все время раздражаетесь из-за вины и стыда.
При расстройстве пищевого поведения вы не работаете: вам плохо оттого, что вам приходится заставлять свое тело делать вещи, которые не идут ему на пользу.
При расстройстве пищевого поведения бывают дни, когда вы не поднимаетесь с постели или не выходите из дома, потому что вам стыдно, что ваше тело видят.
Грань между пищевыми нарушениями и расстройством пищевого поведения на самом деле очень тонкая. И именно поэтому я думаю, что мы должны серьезно относиться и к первому.
Потому что у них один и тот же корень.
И основная проблема заключается в том, к чему нас приучает общество в отношении еды.
Основная проблема в том, что нас учат игнорировать интуицию нашего тела в погоне за чувством контроля, которое недостижимо и, честно говоря, пугающе.
И если мы действительно хотим быть счастливее и здоровее, нам нужно начать разбираться с тем, как нарушаются наши отношения с пищей, независимо оттого, в какой мы части спектра.
***
Я скажу вам прямо сейчас: иметь расстройство пищевого поведения — это не весело.
Это ад.
Но я не могу сказать, что жизнь с нарушенным питанием ощущается намного лучше.
Потому что мы можем исцелить наши отношения с нашим телом и с пищей.
Но прежде чем мы сможем двигаться дальше к исцелению, нам нужно быть честными с самими собой относительно корня проблема.
И проблема в том, что мы стандартизировали нарушенное питание до такой степени, что считаем его нормальным.
И я думаю, что первый шаг к тому, чтобы двигаться дальше, — это дать такому питанию название и захотеть бороться с ним.
***
Если вам интересно, как лучше понять свои собственные отношения с пищей в соответствии с этим спектром, у NEDA (Национальной ассоциации расстройств пищевого поведения, прим. пер.) можно пройти онлайн-скрининг.
Мелисса А. Фабелло — со-управляющая редакторка Everyday Feminism, секс-педагогиня, активистка по расстройствам пищевого поведения и образа тела, а также медиаграмотная влогерка из Филадельфии.
Она любит дождливые дни, "Парк Юрского периода” и случайные песни Тейлор Свифт.
Она получила степень бакалавра английского языка в Бостонском университете и степень магистра в области человеческой сексуальности в Университета Вайднера.
Сейчас она работает над кандидатской диссертацией.
С ней можно связаться в Twitter @fyeahmfabello.
