«Их просто в ряд поставили и выбирали, кто красивая, а кто нет. Им говорили: «Вот ты красивая, а ты нет. Зачем тебе быть актрисой?»
Annegret Soltau
За редким исключением современный театр по-прежнему утрированно и прямолинейно играет на гендерных различиях. Один из номеров «Петербургского театрального журнала» имеет название «Мужское и женское». Он содержит одноименную анкету: опрошены 18 человек, непосредственно связанных с театром (художественные руководители, актёры, критики) [1] на предмет мужского и женского в театре — «Существуют ли эти начала? В чём проявляются? Как взаимодействуют?» [2]
Буквально три ответа располагаются в плоскости отсутствия поляризации полов. Например, (режиссер, актёр, педагог, один из основателей Центра имени Вс. Мейерхольда) говорит: «Мне кажется, что мужское и женское начало в театре — это единая вещь. Я бы не стал так разделять» [3]. Или Александр Галибин:
Конечно, есть инь и ян. Но в театре я не работаю этими началами. Для меня театр — это сгусток энергии, в котором есть и мужское начало, и женское. И в зависимости от того, что мне хотелось бы передать зрителю, я оттуда это достаю. Из женщины я могу достать мужчину, из мужчины достать женщину.
Однако преобладающее большинство респондентов относятся к понятию «мужского»/»женского» без особых рефлексий, сожалея о том, что сейчас «плохое время, вся иерархия сломана» (Алексей Янковский, режиссер, актёр, педагог).
Анна Альчук. Из проекта «Девичья игрушка».
Оставляя в стороне мужское нормирование, продолжим линию предыдущего материала [4]. Итак, на театральной сцене появились женщины — какие требования к ним предъявляются теперь? Каким образом происходит формирование образа актрисы?
Некоторое время назад можно было говорить о тотальных установках амплуа. В европейском театре такая система сложилась в эпоху классицизма и являлась удобным принципом формирования театральной труппы. Не существует единой классификации амплуа, но наиболее общим и устоявшимся можно назвать разделение на комические и трагические, кроме того, существует более подробная типизация: герой-любовник, инженю, сваха, злодей и др. Подобный подход заметно теряет свое влияние в ХХ веке в связи с развитием актёрского и режиссёрского мастерства. Однако он скорее переосмысляется в творчестве некоторых режиссеров, нежели исчезает вообще. Например, в брошюре «Амплуа актера» Вс. Мейерхольд выделил 17 мужских и 17 женских амплуа, кроме пола основой для дифференциации стали возраст и жанр. Данная работа содержит таблицу с указанием необходимых внешних данных, сценических функций и примеров ролей. Например, к первой героине предъявлялись следующие требования:
Рост выше среднего, ноги длинные, голова небольшая, исключительная выразительность кистей рук. Большие миндалевидные глаза. Два типа лица: Дузе, Сара Бернар. Шея круглая и длинная. Ширина бедер не должна слишком превосходить ширину плеч [5].
От первой влюблённой ожидали «не слишком развитого бюста», а функцией амплуа ученой (суфражистки) было «уснащение действия введением в него чужеродного ему толкования» [6].
Полярной позиции касательно амплуа придерживался К. Станиславский. Он считал, что «деление актеров по амплуа поддерживается теми неблагоприятными условиями, в которые поставлено театральное дело, из них главное — спешность работы и необходимость облегчения и ускорения труда артистов» [7].
Annegret Soltau
Если ранее были строгие предписания, то сейчас они репрезентируются скорее как пожелания. Однако подтекст обязательности во всем этом, несомненно, присутствует. Причем ключевым моментом является именно (модельная) внешность. Другими словами, значение имеет не вышколенность и готовность актрисы к выполнению любой сценической задачи, а соответствие стереотипным представлениям о том, как должен выглядеть тот или иной персонаж.
Все начинается с обучения. В театральных ВУЗах актёрская специальность предполагает заранее предусмотренное, но документально не утверждённое, количество мест для юношей и девушек. Во время вступительной кампании гендерный фактор ощущается весьма явно. Впечатления одной абитуриентки, поступающей на актёрскую специальность Академии искусств, следующие:
«Вообще в театре присутствует патриархат. Мальчиков всегда намного больше, в принципе всегда пьесы пишутся на мужские роли: если 8 парней, то 4 девушки, если не меньше. Поэтому мальчики могут особенно и не блистать каким-то талантом, а если есть какая-то харизма, внешность — могут взять. Девочкам тяжелее пробиться, девочек могут отсеивать, даже толком не послушать и не посмотреть. Хотя в принципе и внешность есть, и задатки какие-то актёрские. Даже, помню, когда на первый тур поднималась по лестнице, у меня даже мысль проскользнула: «Ну почему я не мальчиком родилась? [8]
Annegret Soltau
Стоит заметить, что это отнюдь не единичное высказывание. Подобное мнение разделяли и другие абитуриенты и абитуриентки. В свою очередь, интервьюируемый юноша по поводу гендерной специфики театра сказал, что «талант у мужчины и женщины одинаковый, просто для театра и кино мужчина ценнее».
Во время вступительных экзаменов актуализируется тема внешней привлекательности. Так, абитуриентка говорит:
Я зашла, и сразу не было такого — вот читайте что-то, а сразу:
— Ну да, красивая, симпатичная. А сколько вам лет?
— 17, — говорит.
— А какой у вас рост?
— Метр шестьдесят два.
— Ну, конечно, маловато, хотелось, чтоб вы были повыше. Ну, ладно, давайте, что вы там хотели прочитать.
— Ну да, красивая, симпатичная. А сколько вам лет?
— 17, — говорит.
— А какой у вас рост?
— Метр шестьдесят два.
— Ну, конечно, маловато, хотелось, чтоб вы были повыше. Ну, ладно, давайте, что вы там хотели прочитать.
Ее коллега продолжает:
Мне ничего не говорили, но вот девочки рассказывали, что их просто в ряд поставили и выбирали, кто красивая, а кто нет. Им говорили: «Вот ты красивая, а ты нет. Зачем тебе быть актрисой?». Было даже и такое.
Здесь хочется обратить внимание на тот факт, что подобное отношение репрезентируется как норма. Учитывая то, что изначально появление на сцене актрис было сопряжено с зависимым положением и сексуализацией, то доминанта внешности воспринимается как изначальная «естественная» установка. Такая некритическая позиция прекрасно вписывается в рамки официальной театральной культуры: она (вос)производится через институты образования и закрепляется в пространстве дальнейшей профессиональной деятельности.
Annegret Soltau
Собственное тело никогда не принадлежало женщине. Начиная с «обмена» для установления социальных связей [9] и не заканчивая эксплуатацией феминных образов, в рекламе любого характера используются мотивы внешней привлекательности:
Львиная доля рекламируемой продукции демонстрируется именно на фоне красивых женщин, частей женского тела или в целом женских тел. Поскольку желание приносит прибыль в потребительском обществе, женское тело, исторически отождествляемое с сексуальностью и природой, «плодоносит» не только в различной рекламной продукции, но и в сфере политики, экономики, социальных отношений [10].
Формирование стандартов красоты, приемлемости того или иного проходит сквозь призму чужого взгляда и подконтрольно ему. Массовая культура, кинематограф, реклама даёт весьма прямые и недвусмысленные установки, научение которым начинается с раннего детства. Женское тело включено в сексуальный оборот, с учётом этого оно и воспитывается. Мужское, пусть и в артистической среде, — в меньшей степени. Но одно можно сказать уверенно: собственное идеальное тело — от длины ног, которая неизменна, до объема бедер, которым можно управлять, — становится целью.
Linder Sterling
Стоит обратить внимание и на речь: кастинг, пробы, показ — всё это предполагает зависимое, подчинённое положение. Тебя выбирают — и стратегически верным ходом для выигрыша будет соответствие желаниям Другого. Внешность и манеры делают актрису объектом желаний (режиссёра, зрителя). Гендерный дисплей организуется так, что он должен излучать красоту и сексуальность.
Бесконечное «делание» собственного тела превращается в рутину. В свою очередь это сказывается на характере репрезентаций женских персонажей и ролевом диапазоне актрис. Выстраивается целая система потенциальных не-возможностей, преодолеть которую можно лишь через обращение к плюральности, вариативности образов. И первый шаг — это переосмысление того, что кажется «естественным» и «нормальным». Другими словами, необходимым кажется отказ от стереотипных представлений относительно того, какой должна быть актриса, в пользу разнообразия и профессионализма в театре.
Ссылки:
1. Среди опрошенных 18 человек — только 2 женщины.
2. Анкета: мужское и женское в театре. Петербургский театральный журнал, 2002, №29. Доступ через интернет .
3. Ответ Валерия Фокина (режиссер, художественный руководитель Центра имени Вс. Мейерхольда). Там же.
4. «Приманка для мужчин», или Появление актрис на театральной сцене. https://makeout.space/2014/03/19/primanka-dlya-muzhchin-ili-poyavlenie-aktris-na-teatralnoy-scene.html
5. Мейерхольд, Вс. Э., Бебутов В. М., Аксёнов И. А. Таблица амплуа // Амплуа актёра. М.: ГВЫРМ, 1922. С.6—11.
6. Там же.
7. Станиславский, К.С. Об актерском амплуа [онлайн]. Собр. соч. в восьми томах: Статьи. Речи. Заметки. Дневники. Воспоминания (1877—1917). Том 5. — М., «Искусство», 1958. С.445. Доступ через интернет .
8. В тексте используются отрывки интервью, проведенных в рамках исследования 2011 года.
9. Про это пишет Гейл Рубин в тексте «Обмен женщинами: заметки о «политической экономии» пола», где она сравнивает женщин с каналом связи, через который ведут диалог мужчины.
10. И. В. Грошев «Гендерные образы рекламы». Доступ через интернет http://psylist.net/reklam/00005.htm.
Таня Сецко для MAKEOUT
