Я не могу сказать, что «Красный Борщевик» стал для меня «абсолютно безопасным пространством». Вещи, которые мы обсуждаем в команде, очень личные, и поэтому зачастую появляется повод пережить травму заново. Но для меня безопасное пространство — это не полная «стерильность», где нет никаких факторов, которые могли бы спровоцировать какую-либо негативную реакцию. А создание таких условий, где я мог бы иметь возможность открыть свою рану, показать ее и подумать вместе, как превратить это в арт-объект.
Так возник вокально-инструментальный ансамбль «Красный Борщевик».
Когда вопрос касается групповой работы, я начинаю ощущать тревогу. Для меня работа в группе связана со многими опасениями: «сколько сил у меня будет, чтобы быть достаточно внимательным ко всем участни_цам?», «как не захватить пространство и дать возможность делиться друго_й своими переживаниями и идеями?», «я недостаточно компетентен/у меня недостаточно навыков, чтобы считать себя художником/арт-активистом». А еще со страхом столкнуться со своими вопросами лицом к лицу и не иметь на них ответа. Не знаю, как было у вас, а меня учили, что не знать ответов на свои вопросы — это нехорошо и безответственно по отношению к другим.
Наша команда не садилась в круг и не оговаривала принципы работы. На момент возникновения идеи подать заявку мы работали вместе уже около четырех месяцев, встречаясь в основном раз в месяц на воркшопах. Думаю, кажд_ая из нас по-разному воспринимал_а этот «контракт безопасности», в зависимости от своих опасений. Я четко понимал, что пространство, которое мы создаем вместе, подразумевает мою личную ответственность за это. То есть я делаю все возможное (на данный момент), чтобы уважать друг_ую, слушать и вслушиваться, критиковать не сам_у человека, а идею, и прилагать усилия для ее реализации.
© Часть афишы цикла перформансов «Без места». Афиша сделана в красных и чёрных тонах. На ней белым пиксельным шрифтом написано: «Красный борщевик / вокально-инструментальный ансамбль / Цикл перформансов "Без места"».Мы начали с «мозгового штурма», а закончили тем, что кажд_ая участни_ца группы высказал_ась о том, что ей_ему «болит». От многих я слышал слова про отсутствия ощущения «права на эмоции». Будь то выражение агрессии, запроса на поддержку или возможность выражать другие свои эмоции, без страха зайти за какие-то рамки дозволенного. Из-за того, что перформанс подразумевает под собой работу с телом художни_цы, личным опытом и и формой выражения, мы начали делиться своими ощущениями. Вспоминали, как наше тело чувствует себя в ситуации опасности или риска насилия. «Я не могу кричать, потому что у меня как будто появляется ком в горле, я не могу выдавить из себя крик о помощи». И это отзывалось мне в том числе.
Меня растили «как девочку», поэтому я часто слышал замечания, что я «говорю слишком громко», «привлекаю к себе много внимания», ведь очевидно же, что «это плохо» (ответ: нет, не очевидно!), «веду себя не так, как полагается девочке», а еще обязан «быть уступчивым и послушным», иначе мои дела будут плохи. Из-за этого я очень долго ждал, когда кто-то придет и скажет «ты можешь злиться, ты имеешь право чувствовать и выражать все свои эмоции». Мне нужно было разрешение, чтобы просить о помощи, обозначать, что в данный момент мне нужна поддержка и я хочу получить ее. Потому что меня учили быть удобн_ой, послушн_ой и пассивн_ой, когда кто-то принимает решения.
Я привык к тому, что все мои запросы на проявление эмоций, поддержку, ощущение себя в безопасности и на своем месте, ощущение права находиться в процессе и искать ответы на вопросы не имеют «легальности». Если я квирую, значит я «еще не определился», если я прошу дать мне время на то, чтобы прислушаться к себе и своим ощущениям, я «просто не могу соблюдать договоренности» или еще лучше «этим кого-то обижаю». Я не могу публично озвучивать и проговаривать опыт, где мне правда нужна поддержка или любой другой ресурс. Эти и еще много слов появились, пока мы были вместе: искали идеи, шлифовали их, находили форму.
Так родился цикл перформансов «Без Места».
© Видео-перформанс «Знай своей место» Фото: https://vk.com/thguan / На тёмном чёрно-белом фото в центре кадра на освещённом квадратном куске — человек в нижнем белье с закрытыми глазами, на тело человека нанесены чёрные разводы.Он включал в себя четыре разных по формату перформанса, которые так или иначе дают место/право на существование личному опыту каждо_й участни_цы.
«Знай своей место» — это видео-перформанс одной из учасни_ц о том, как ей «болит» тема домогательств и насилия. О праве на тело и ощущении своего тела как инструмента для удовлетворения чьих-то (но не своих) потребностей.
«вМесто сочувствия» — сценический перформанс о том, как порой самые близкие вместо того, чтобы поддерживать, отбирают все силы. О ненависти людей, которые, по идее, могли бы стать союзни_цами и поддержать друг друга. О невозможности увидеть потребности, желания и вопросы друго_й.
«Место вкуса» — попытка выйти за рамки категории личного как удобного и привычного порядка вещей с помощью узнаваемых атрибутов угнетения. Мы выбрали борщ как успешный мем, частично деконструирующий «женское«, и частично — «мужское».
«Место крика» был той возможностью создать пространство для выражения нелигитимных эмоций, тех, на которые нам нужно было разрешение. Мы кричали, извлекая звук из наших тел, которые болят. Которым «нельзя» болеть и рассказывать о своей боли. Мы кричали кажд_ая о своем, я кричал о том, что могу кричать. Это был одновременно крик радости и отчаяния, грусти и освобождения.
© Фотодокументация перформанса «Место крика». Фото: https://www.instagram.com/ai.ma.x/. Больше фото. На траве, сформировав круг, сидят трое людей. В их руках пластиковые глубокие тарелки с оранжевым супом. По центру, в зелёной платяной сумке стоит большая жестяная кастрюля.«Ребра Евы» проводит свой фестиваль каждый год в Санкт-Петербурге силами нескольких организаторок и целой команды волонтерок. Программа состоит из общения участников и участниц арт-группировок, творческих объединений, инициативных групп и независимых арт-активисто_к из разных городов России и стран СНГ, где они делятся опытом своего активизма и искусства на тему гендерного насилия и дискриминации, а еще участвуют в воркшопах (один из них — воркшоп по автобиографическому письму проводила Светлана Лукьянова — соосновательница и редакторка издательства No Kidding Press).
Вторая часть программы состоит из показа перформансов и постановок, читки пьес, и самое главное — возможности сразу после показа обсудить то, что ты увидел_а. С актрисами и актерами, с режиссер_кой, сценарист_кой, зритель_ницей или другой участницей фестиваля. Поначалу я относился к таким вещам с недоверием: казалось, будто есть подвох в том, что тебе дают возможность задать вопрос или произнести что-то о важности того, что ты увидел_а.
Между фестивалями есть образовательный блок, состоящий из насыщенной программы семинаров и мастер-классов по инсталляциям, видео-арту, театральным практикам и перформансу, а также лекций на смежные темы. В этом блоке можно сделать свой арт-объект и привезти его уже на сам фестиваль.
© Фотодокументация перформанса «вМесто сочувствия» Фото: https://vk.com/thguan. Больше фото. По центру чёрно-белого кадра стоит на сцене человек в белом платье. Позади — белый экран, сверху светит прожектор. Человек держит в руках открытую книгу. Рядом, спиной к объективу, сидит на корточках человек в чёрной одежде, приподнимает руками ногу человека в белом платье. Перед ними на полу разложены сложно различимые в темноте вещи.Когда мне кто-то говорит про волонтерство, у меня сразу же появляется ассоциация с бесплатным трудом, который, вроде как, важен, но лично тебя никто не поблагодарит за твою помощь. Но для меня также важно ощущать свою ценность и ценность моей работы. Это про мою безопасность и уверенность в том, что я делаю. Я часто вижу, как на официальном открытии мероприятия кто-то из организаторо_к говорит благодарности «всей команде волотнеров и волонтерок». И на этом всё. Случается, что никто не поинтересуется из какого города ты приехал_а, чтобы помочь на кухне готовить для участни_ц, или как ты себя сегодня чувствуешь... Как можно работать с темой не_насилия, создания безопасного пространства, важности опыта каждого и каждой, и не создавать внутри своей команды организаторо_к и волонтеро_к иерархию «руководитель_ница/исполняющ_ая»?
Оказывается, можно. Для «Ребер Евы» принципиально соблюдать равность и важность всех участни_ц процесса: в конце и уже после фестиваля я постоянно видел тексты о благодарности волонтеркам с указанием имен и фотографий с ними.
Тот же вопрос о включении всех участни_ц встал у команды проекта, когда на сам фестиваль получилось поехать только троим из нас. Это тоже был повод для тревоги: как поддерживать связь и давать возможность включаться в показ перформанса людям, которые находятся в другом городе?
© Фотодокументация перформанса «Место Крика». Фото: https://vk.com/id115978912 На набережной сидят двое людей, развернувшись в пол оборота друг от друга. Человек слева — в черной одежде, руки напряжённо лежат на коленях, рот широко открыт, как будто из него вырывается крик. Человек справа — в джинсах и клетчатой куртке, руки сложены в замок и опущены перед собой, рот тоже слегка приоткрыт. За спинами людей виднеется белый мост и вода.Я не могу сказать, что «Красный Борщевик» стал для меня «абсолютно безопасным пространством». Вещи, которые мы обсуждаем в команде, очень личные, и поэтому зачастую появляется повод пережить травму заново.
Но для меня безопасное пространство — это не полная «стерильность», где нет никаких факторов, которые могли бы спровоцировать какую-либо негативную реакцию. А создание таких условий, где я мог бы иметь возможность открыть свою рану, показать ее и подумать вместе, как превратить это в арт-объект.
Яна
авторка, экологиня, участница проекта
авторка, экологиня, участница проекта
«Красный Борщевик» — это история о том, «как сказку сделать былью». О том, как из намерения у тебя на глазах и с твоим участием рождается что-то стоящее. А еще для меня это пространство, где можно разместить свои идеи, обсудить их, возможно доработать и реализовать. От «Ребер Евы» я ожидала своего рода проверки на жизнеспособность нашего проекта, хотелось понять, что людям интересно то, что мы делаем, что нам удается донести свое высказывание. Также был момент проверки, как вообще сработает коллектив, сможем ли мы договориться, организоваться, распределить работу и сделать так, чтобы всех устраивал результат. Кажется, у нас получилось.
Я до сих пор не могу отойти от радостного удивления, что нас взяли. Помню, ходила весь день и улыбалась, такая радость, хотелось всем рассказать. У меня не получилось поехать на фестиваль, и меня поразило, как классно сработали мои колежан_ки, и как достойно они всё это представили, когда я смотрела, что в итоге получилось — я не была уверена, что имею отношение ко всему этому, при этом я хорошо помню, как мы это придумывали, собравшись все вместе. Для меня новым был весь процесс — от разговора о том, что нас волнует; идеи, что с этим можно сделать художественными средствами; и в конечном счете — до готового художественного высказывания/произведения.
Аня
участница проекта
участница проекта
«Красный Борщевик» для меня — это пространство, где я могу говорить о своём опыте с помощью искусства; пространство, в котором мой опыт сливается с опытом других; пространство, где я могу обозначить мой опыт как мой личный и единственный в своём роде. Это безопасность и доверие тем, кто рядом, и самому пространству. Даже если нет сразу структуры, она складывается в процессе и доходит до логической точки. От «Рёбер Евы» я ожидала обмена опытом и возможности быть услышанной.
Меня не перестаёт удивлять взаимодействие участни_ц ансамбля. Мы такие разные, у кажд_ой из нас свои жизни за пределами ансамбля, но находясь вместе, нам всегда удаётся найти так много общего. Это удивляет и радует меня до сих пор.
Наташа
географка, фотографка, поклонница и участница
соревнований по спортивному ориентированию, участница проекта
географка, фотографка, поклонница и участница
соревнований по спортивному ориентированию, участница проекта
Для меня «Красный Борщевик» — это проба наших сил. Это прикладное к «Ребрам Евы», которое трансформировалось в большее. Это супер-команда с дикими классными идеями. Это много обсуждений идей, даже самых «странных» на первый взгляд. В этом хочется развиваться. От участия в фестивале я ожидала новых контактов и сотрудничества в арте и активизме. Хотелось увидеть чужой подход и научиться неожиданным вещам. Порадовало то, что мы справились и многих удивили. Мегаздорово, что страсть дает много сил и все становится возможным.
Артур
поэт, перформер, квир, участник проекта
поэт, перформер, квир, участник проекта
«Красный Борщевик» для меня — сообщество разных людей, которым болит разное, которые видят мир по-своему, но у которых есть более или менее общая цель: создавать искусство и влиять с его помощью на действительность. Я понял, что это очень мощный генератор идей и источник вдохновения. Это вызов себе. Впереди у нас — большой и веселый путь. По крайней мере, без веселья в искусстве нельзя.
Проще сказать, чего я не ожидал от «Рёбер Евы». В первую очередь, — участия такого количества талантливых людей. Ты просто смотришь что-то, слушаешь и немного офигеваешь от всего. И потом думаешь про себя: «И я сейчас здесь, среди этих людей?». Не то чтобы ты считаешь себя менее значительным, наоборот — это помогает понять, что ты также делаешь крутые вещи. И от этого осознания хочется делать еще больше. А еще я не ожидал, что будет столько зрительниц и зрителей, в том числе далеких от идей феминизма. Мне кажется, Минску этого не хватает.
Когда участвуешь в создании перформанса, твой опыт перестает быть личным переживанием — он должен стать совместным, понятным окружающим. Мне нравится находиться среди тех, кто пытается постоянно задавать вопросы и исследовать мир. Мне нравится, что все участни_цы ансамбля — личности, характерные, запоминающиеся, яркие. Я верю, что мы можем понимать наш личный опыт как коллективный.
Удивило, насколько ты становишься сильнее, свободнее и более открыт_ым.
