«Есть что-то невыносимо трогательное в комнате, полной спящих стриптизерш...»
«Конечно, я представляла, что надо будет раздеваться, но от этого раздеваться было не легче»
И вот меня посадили на диван в укромном углу в зале и оставили смотреть. В тот вечер клуб только открылся, но за соседним столиком уже сидела компания мужчин. Помню, как они то и дело с любопытством косились на меня. А тем временем танцовщицы на сцене все менялись. Божественно сексуальные, пластичные, гармоничные… И совсем не похожие друг на друга. И мне тогда казалось, что я попала в кино, — настолько сильная была атмосфера: запах портьер и обивки, приглушенный свет, тягучая сладкая музыка, глубокие кожаные кресла, красивые девушки на сцене в одних трусиках, вытворяющие на пилоне невообразимые трюки, роковые обольстительницы, дразнящие взглядом, и миллионеры, готовые забросать девушек деньгами… Сегодня я с улыбкой вспоминаю первые впечатления.
На работу меня все-таки взяли. Был тяжелый период привыкания, как у нас говорят, «разморозки». Хореограф стращала: «Кто был в стриптизе, тот в цирке не смеется». Приходится преодолевать стеснение и зажатость, вырабатывать невозмутимое, несмотря ни на какие обстоятельства, поведение, учиться не принимать близко к сердцу поведение и слова гостей.
Среди прочих потрясений отдельное место заняла наша гримерка. Здесь я поняла, что подать себя со сцены — это целый труд и навык.
Фотопроект «Гримерка»
«Важно все: твой взгляд, энергетика, способность почувствовать публику»
В гримерке ты можешь жарко спорить о теории относительности, о современном театре или духовных учителях, но вот звучит твоя песня, твой выход, и за несколько метров от дверей гримерки до занавеса ты мгновенно переключаешься. И девочки играют сексуальность на сцене, а затем преображаются, будто по мановению волшебной палочки, и возвращаются в обычную жизнь, снова становятся «нормальными людьми». Девушками, которых ты встречаешь каждый день на приеме у стоматолога или в очереди за колбасой. Едва переступив порог гримерки, кричат: «А мне тоже погадайте! Страница 256, строчка 16!». И мы открываем Руми и читаем: «Лев разрывает покровы тьмы».
Вот и получается, что в зале мы — недостижимые богини, а в гримерке — такие домашние, теплые, простые, в каком-то смысле «обычные». Я не знаю, чего больше в этом преображении — магии или иронии. Оно просто случается. Наверное, поэтому гости приходят в клуб — чтобы на короткое время побывать в другом мире, побыть кем-то другим. Каждому хочется попасть в сказку, пусть и всего на одну песню.
Вначале было очень непривычно: разбросанные везде чулки, трусы, корсеты, костюмы, косметика… И стройные голые девушки, развалившиеся — да, именно это слово — в своих креслах, отдыхающие между выходами на сцену.
«В гримерке никто не парится о том, чтобы сидеть в красивой позе или разговаривать томным голосом»
Здесь можно отдохнуть от этого, быть естественной. Это маленький уютный мирок, наполненный бытовыми и житейскими мелочами, такими же, как у всех.
Вот девочка бреет ногу, а уже через минуту несется на сцену, на ходу застегивая туфли и натягивая костюм. Молнии в платьях заедают, волосы запутываются в бретелях наряда, босоножки рвутся, застежки ломаются в самый неподходящий момент, костюмы одеваются шиворот-навыворот, руки соскальзывают с пилона, ноги оступаются. Но вы вряд ли когда-нибудь заметите это из зала, едва ли однажды поймете, что что-то пошло не так. А мы с удовольствием посмеемся над собой в гримерке.
Все остается за кулисами. Как и везде, здесь грызут шоколадки и сидят на диетах, чаевничают, придирчиво рассматривают в зеркале целлюлит на попе, мучаются комплексами неполноценности, ссорятся, сплетничают.
«Все так же, как в «обычном мире». С одной лишь разницей — все голые»
Прошло уже несколько лет, но наш маленький закулисный мирок не перестал меня очаровывать. Его секрет — в контрасте между тем, что видят люди в зале, и тем, что мы видим в гримерке. В занавесе, за который гости клуба не могут заглянуть. Есть что-то невыносимо трогательное в комнате, полной спящих стриптизерш: сегодня ночью в клубе не было людей. Меня завораживает эта искренняя, неотрепетированная красота, с которой обращаются так небрежно и практично. Она спрятана от посторонних глаз, скрыта — в не предписанных сценарием жестах, в штопке чулок и переодевании корсетов, в том, как девочки торопливо поправляют макияж между номерами, рассказывают друг другу последние новости, устало разбирают костюмы.
В какой-то момент я взяла в руки фотоаппарат и попыталась ухватить ее, ускользающую, без масок и поз. Так вышло, что фотографировала на пленку — она показалась более уместной. Ведь передавать я собиралась неуловимое, секундное, естественное, не постановочное. Боялась, что цифровой фотоаппарат вызовет неизбежное желание тут же оценить и подправить, сделать лучший кадр. Результат удивил и меня, и моих коллег. В тот момент впервые появились мысли о том, чтобы поделиться фотографиями с кем-то, далеким от мира стриптиза. Потом нашлись люди, которые поддержали идею. Вот так, довольно спонтанно, вдруг появилась возможность все-таки заглянуть одним глазом за занавес нашего ночного мира.
Я не подписываюсь, потому что для меня это две разных жизни — дневная и ночная. Я их не смешиваю. И не хочу, чтобы вы смешивали тоже.
Опубликовано анонимно для MAKEOUT
