Когда в моей новостной ленте стали появляться анонсы фильма «Девочка», я почти сразу понял, что так или иначе схожу на него, —
Скорее, это тоже своего рода активизм: хочешь, чтобы фильмы о трансгендерности чаще публично оценивали транс*люди, — оценивай их сам.
Намеренно обойду тему выбора актёра на главную роль: о том, что он цисгендерный парень (цисгендерность — совпадение гендерной идентичности с акушерским полом), я узнал абсолютно случайно, и, поскольку на этот счёт у меня нет чёткой позиции, я решил идти на фильм так, чтобы думать только о фильме, а не о том, как и с чьим участием он создавался.
Ещё на анонсах фильма я начал подгорать — даже написал об этом гневный пост во все соцсети. Дело в том, что мне (и, справедливости ради, многим транс*людям) доставляют безграничную радость (нет) формулировки в духе «родилась_родился не в своём теле». Анонсы в основном из таких фраз и состояли: Лара хочет быть девочкой, но «родилась не в своём теле», и от этого у неё все проблемы. А я вот думаю, что проблемы не у Лары, а у общества, которое воспринимает её тело как не её тело. Проблемы у тех, кто уверен, что трансгендерное тело должно модифицироваться, пока не станет похожим на цисгендерное, — и тогда внезапно звёзды сойдутся, посыпется конфетти, и Лара — читай, любая_любой транс*человек — внезапно станет счастливой.
Что ж, сюрприз: транс-переход не происходит в какой-то конкретный момент. Сменить документы не равно «стать» мальчиком или девочкой. Начать принимать гормоны, сделать операции на гениталиях — это всё клёво, но это не показатель того, насколько человек «в своём теле». Думаю, гендерную дисфорию (состояние, при котором транс*человек страдает от несовпадения гендерной идентичности и акушерского пола) можно было бы значительно облегчить — по крайней мере, в социальной сфере, — если бы окружающие вкладывали в свою поддержку более полезный посыл: не «вот сделаешь то-то и станешь той-то_тем-то», а «ты уже такая_такой, какой_каким должна_должен быть».
Но это проза отечественного медиапространства, а вот в мире Лары дела обстоят чуть получше. По крайней мере, так кажется на первый взгляд. Она живёт в стране, где школьные учителя знают о её трансгендерности и не пытаются, скажем, выгнать из класса или приучить говорить о себе в другом роде (и тут белорусские транс*люди заплакали). Они даже называют Лару Ларой и оценивают её таланты без какой-либо привязки к гендеру (с белорусскими транс*людьми плачет половина маршрутки). И тем не менее, на первом занятии один из учителей просит Лару закрыть глаза и спрашивает: «Кто из девочек против, чтобы Лара переодевалась с вами в одной раздевалке?»
И вот тут толерантность заканчивается. Причём заканчивается она не на том, какие цис-люди бывают плохими-нехорошими, — она заканчивается на самой государственной системе. Учитель, может, и не от хорошей жизни задаёт такие вопросы. Может, он и сам не хочет их задавать. Но, если не задаст, могут прилететь жалобы от родителей других учениц_учеников, и тогда плохо будет всем, включая, разумеется, Лару.
Только Ларе УЖЕ плохо. Потому что ни про одну другую девочку так бы не спрашивали, а про Лару — спрашивают. Притом что Ларе, надо сказать, очень повезло с пассом (способность транс*человека восприниматься другими людьми в соответствии с его_её гендерной идентичностью). В фильме докторка упоминает, что до гормонотерапии Лара уже принимала препараты, которые не дали её телу развиться в маскулинную сторону (причём вполне законно — белорусское трансгендерное сообщество всё ещё плачет, напоминаю). Стало быть, чрезмерной брутальностью она никому в раздевалке мозг не сломает (а даже если бы сломала — это немного не её проблемы). Зачем нужен этот вопрос? Как присутствие Лары может кому-то навредить? Никак, но учитель обязан спросить. Значит, не всё так круто в условно ЛГБТ+френдли странах.
Но в этом и основная проблема, которая обнаружилась во время проката фильма в Беларуси и потом озвучивалась во многих рецензиях: фильм не вызывает эмоционального отклика у белорусов_белорусок. Для того, чтобы усмотреть трансфобию в таких мелочах, как вопросы про раздевалку, нужно либо быть транс*человеком, либо очень сильно разбираться в трансгендерности. А это не про Беларусь. В Беларуси скажут: Лара, конечно, офигела на такое обижаться. Пусть спасибо скажет, что её из дома не выгоняют и за углом не бьют. Нам бы, мол, её проблемы.
Я всё же думаю, что проблемы Лары такие же страшные, как проблемы транс*людей на постсоветском пространстве, хотя бы потому, что в ситуации Лары все уверены: всё в порядке. Никакой трансфобии, мы же цивилизованные люди. Цивилизованные люди, которые заставляют Лару говорить, присмотрела ли она уже себе мальчика, априори полагая, что Ларе нравятся мальчики (хотя Ларе по сути не нравится никто, потому что ей не нравится она сама, но это уже совсем другая история). Цивилизованные люди, которые всеми силами подталкивают её к сексу, надеясь, что целительная сила совокупления избавит её от ненависти к своему телу. Цивилизованные люди, которые, прикрываясь якобы справедливыми вопросами в духе «нам тебя мальчиком считать или девочкой», вынуждают Лару задирать платье перед компанией одноклассниц — только чтобы доказать, что она заслуживает доверия и уважения. И всё это с максимально умным видом и максимальной «толерантностью».
Наверное, находясь в таком обществе, начинаешь задумываться, всё ли у тебя в порядке с головой. Иначе почему тебе плохо, если все утверждают, что всё безгранично хорошо? Значит, проблема в тебе?
Лара так и решила. И избавилась от проблемы способом, который посчитала единственно верным.
Но всё-таки есть в этих кривых, неудачных попытках её близких идти на контакт что-то… трогательное? Трогательное и правдоподобное — потому что такие вещи мне хорошо знакомы. Во время просмотра мне даже как будто было неловко: ну они ведь так пытаются ей помочь. Отец пытается найти ей любимую_любимого человека, психолог пытается помирить её со своим телом, докторка пытается позаботиться о её здоровье.
Но всё это как будто через стекло.
Лара, кто тебе нравится?
(Никто, и моя проблема не лежит в плоскости «хочу трахаться с людьми своего пола, сменю-ка я пол сама».)
Лара, почему ты не хочешь заниматься сексом?
(Потому что я и своё-то тело не перевариваю, а вид чужого заставит меня либо завидовать, либо стыдиться, какое уж тут возбуждение.)
Лара, почему ты залепливаешь свой член пластырем и разрушаешь своё тело?
(Потому что избавиться от члена вы мне не даёте, а с ним — травите и ненавидите.)
Неужели ответы на эти вопросы кому-то могут быть непонятны?!
Так вот, могут. Потому что цис-людям эти эмоции незнакомы, а у транс*людей нет сил им всё это объяснять. И пока всё остаётся так, у проблемы не будет решения. Ни в одной стране, ни в одном обществе. Между транс- и цис-вселенной слишком мало мостиков, через которые можно прикоснуться к другому опыту и понять, почему другому_другой так больно.
По крайней мере, для меня «Девочка» именно об этом. О необходимости говорить, обсуждать, обмениваться чувствами — и той, и другой сторонам. Иначе более радикальные методы по-прежнему будут казаться более простыми — и не всем повезёт их пережить.
Материал подготовлен при поддержке кинокомпании Volia Films и Фестиваля кино Серверных и Балтийских стран «Паўночнае Ззянне».
