Я посмотрела на брата и недоуменно нахмурилась. Почему он задаёт такие вопросы после моей безобидной просьбы?
Мы коротали время в доме наших родителей перед свадьбой кого-то из родственников, которая должна была состояться вечером. Мама собиралась заскочить в магазин и перед выходом заодно спросила, не нужно ли нам чего-нибудь.
— Можешь взять мне накладные ресницы? — спросила я, потому что в тот день мне хотелось, чтобы ресницы, данные мне Богиней, казались длиннее и толще. В ответ все замолкли, переглянулись и посмотрели на меня.
— Ты серьёзно? — недоверчиво спросила мама и прищурилась, будто на её глазах я вдруг превратилась в незнакомку.
— А как же твой феминизм? — спросил мой брат. — Ты же говоришь, что все должны быть «такими, какие они есть», почему ты тогда носишь фейковые ресницы?
Я встала и, прежде чем выйти из комнаты, бросила ему в ответ:
– Оставь феминизм феминисткам.
У многих людей вокруг меня постоянно возникает такой же вопрос: неужели можно использовать макияж и при этом оставаться феминисткой?
И я понимаю, откуда появилось такое заблуждение.
В конце концов, разве макияж не является инструментом патриархата, из-за которого мы становимся одержимыми искусственными стандартами красоты и не можем сосредоточиться на революции? Ведь это такое поверхностное и глупое увлечение — получать удовольствие от чего-то столь гиперфеминного? Как можно называть себя антикапиталист_кой, если ты тратишь неприличное количество денег на губную помаду (даже если их оттенки называются «Анархия» и «Бунт»)?
«Накрашенная феминистка» звучит как оксюморон.
Но я думаю, что с этим согласятся только те люди, которые всё ещё верят в миф о том, будто любимым занятием феминисток прошлого было сжигать лифчики.
Потому что макияж и феминизм не находятся на противоположных концах какого-то спектра от глупости до просветления. И хотя к роли макияжа в нашей жизни есть много вопросов, нам явно не стоит тратить свои силы, задаваясь вопросом «а разве макияж не противоречит феминизму?»
Потому что настоящая проблема — это давление на женщин. Это ожидание, что они будут носить макияж, а не существование макияжа как такового.
Для тех, кто всё ещё не понимает, как мы совмещаем феминизм и любовь к стрелкам — или для той женщины, которая однажды сказала, что ей было трудно всерьёз воспринимать мои слова об освобождении женщин, потому что мои губы, из которых вылетали эти слова, были накрашены помадой цвета спелой сливы — вот ответ на ваш вопрос:
1. Феминизм — это про возможность распоряжаться своим телом
Для меня нет ничего более противоречащего феминистским ценностям, чем называть одни бьюти-практики «подходящими», а другие — нет, независимо от параметров этой «подходящести».
Не важно, татуировки ли это, короткие юбки, майки на бретельках или губная помада, идея одна и та же: мы сами выбираем способы самовыражения. И ни патриархат, ни феминизм не дают единого ответа в этом вопросе.
И это не значит, что сам факт совершения выбора делает этот выбор феминистским. Я расскажу об этом более подробно в пункте № 2. Прежде чем мы перейдём к вопросу о том, анализирует ли человек свой выбор критически (и как наш выбор влияет на нас в более широком масштабе), мы должны согласиться с тем, что кажд_ая сам_а долж_на решать, что делать со своим телом (оставьте при себе ваши гипотетические аргументы с подменой тезиса и не играйте в адвоката дьявола, пожалуйста).
Различные системы угнетения — от патриархата до расизма и капитализма — на протяжении веков влияли на то, что значит выглядеть «прилично». Последнее, что нам нужно, — это чтобы движения сопротивления воспроизводили те же самые иерархии.
Я принадлежу к маргинализированной группе, и поэтому не всегда обладаю большой властью или контролем над своим миром или своей жизнью. Но есть одна вещь, которая даёт мне силу, и это — возможность решать, что происходит с моим телом.
Моё тело принадлежит мне, а не вам, патриархату или феминизму — и эта идея должна быть основной ценностью нашего освобождения. Потому что, как только вы начинаете верить, что ваши убеждения разрешают вам диктовать кому-либо, как е_й жить в своём теле, вы укрепляете патриархат.
Нам уже достаточно людей, которые говорят маргинализованным персонам, что мы должны делать со своими телами, независимо от того, «во имя» чего это делается. Нам нужно больше людей, которые уважают право распоряжаться собственным телом — и это включает в себя право носить охренительный маникюр, если мы того хотим.
2. Феминизм — это критически анализировать свой выбор
Быть феминист_кой сложно, потому что каждый выбор, который вы делаете, окружён вопросами о том, является ли этот выбор полезным или вредным для целей нашего движения.
Например, я чертовски люблю Тейлор Свифт, но когда она поёт о конкуренции и ненависти между девушками или снимает расистские музыкальные клипы, можно ли мне всё ещё подпевать? Когда я плачу ей деньги и увеличиваю фандом, поддерживаю ли я тем самым структуры угнетения, которые я пытаюсь разрушить? Как моё личное решение потанцевать у себя дома, напевая «We Are Never, Ever Getting Back Together» влияет на угнетение женщин?
И поэтому мне нужно время, чтобы критически проанализировать, почему мне нравится Тейлор Свифт и как я буду взаимодействовать с её творчеством. Мне важно прилагать усилия, чтобы сделать какие-то проблематичные моменты в её работах видимыми, причём так, как могу сделать только я, фанатка. В одном из моих выступлений о том, как поп-культура романтизирует насилие в отношениях, есть целый раздел посвященный одному только клипу «Blank Space».
Вообще, быть феминист_кой — означает, что вы никогда больше не сможете получать удовольствие от N без оглядки на какие-то проблемные моменты N, потому они. есть. всегда.
И макияж не исключение. Не смотря на его кажущуюся безобидность и приятную наружность, нам определенно нужно проанализировать этот выбор, прежде чем мы его сделаем.
И хотя легко сказать, что любой выбор, который мы делаем как представитель_ницы маргинализированных групп, автоматически является феминистским (потому что — надо же! — я самостоятельно принимаю решение в мире, который пытается сделать это за меня!), правда в том, что этот выбор не делается в вакууме.
Мне реально нравится носить макияж. Но я должна признать, что не знаю, хотела ли бы я его носить, не будь я социализирована так, чтобы поверить, будто я должна это делать. Я понимаю, что выбор, который я делаю, зависит от выбора, который мне предлагают.
Таким образом, я получаю больше власти от возможности решать, что я буду носить макияж, и одновременно я лишаюсь власти из-за системы, которая заставляет меня поверить, будто этот выбор «правильный». Ведь без макияжа я даже не могу выйти из дома. А это определённо результат интернализованной мизогинии. И этому меня научил феминизм.
Но признать, что некоторые вещи проблематичны — то есть, кхм, почти все вещи — не означает, что мы должны полностью от них дистанцироваться.
Это просто означает, что мы должны осознавать эти проблемы, говорить о них с другими людьми и постоянно переоценивать то, что значит для нас использовать какие-то вещи и практики — как для нас самих, так и для общества в целом.
3. Феминизм не должен демонизировать феминность
Существует одна (бредовая) идея, что единственный способ быть «хорошей» феминисткой — это дистанцироваться от всего, что связано с «общепринятыми» представлениями о феминности: не носить лифчики, не использовать бигуди, не бриться, не носить длинные волосы и не красить ногти.
Только когда мы полностью «отмоемся» от всего розового, блестящего и привлекательного, мы сможем «по-настоящему» называть себя феминистками. Потому что «настоящая» феминистка отторгает всё, что общество считает «женским», и позиционируется как нечто более андрогинное. Но проблема нашей концепции андрогинности в том, что она... довольно маскулинная. И я не понимаю, как можно считать маскулинность более ценной, чем феминность, и оставаться феминист_кой.
Ваша гендерная идентичность (или её отсутствие), гендерная экспрессия и (не)следование какой-либо гендерной роли полностью зависит от вас. Быть свободн_ой от патриархата — значит не верить в категории, которыми нас так часто пытаются ограничить — и двигаться навстречу к себе без оглядки на какие-либо гендерные ожидания окружающих. Но это означает, что всё, что мы традиционно называем «феминным», всё ещё можно использовать для самовыражения.
Не обращать внимания на гендерные ожидания других — не значит быть ограниченн_ой только такой гендерной экспрессией, которая не совпадает с гендером, предписанным вам при рождении. Это означает, что вы всё ещё можете использовать её так же активно.
А ещё это возможность показать, что макияж носят не только женщины. К чёрту такие заблуждения. Скатертью дорога! Макияж могут носить и носят люди всех гендерных идентичностей.
Макияж не должен быть привязан к одной из них. И когда вы стыдите женщин за макияж, вы тем самым утверждаете, что 1) макияж по своей сути связан только с женщинами и 2) что от макияжа, как от проявления феминности, нужно отказаться.
Но убеждение, что феминность — это плохо, есть ни что иное, как очередная патриархальная установка. Говорить женщинам, что они должны отказаться от всего, что традиционно считается феминным, если они хотят быть «хорошими» феминистками, — значит закреплять эти практики исключительно за женщинами, значит поддерживать идею, что всё связанное с феминностью, менее ценно.
Женщины, как и все остальные, имеют право выбирать гендерную экспрессию, которая им нравится, и пока существует «феминная» опция, все имеют право её выбрать.
***
В общем, я поняла. Существует много (действительно замечательных) аргументов, объясняющих почему женщины, использующие макияж, не резонируют с феминизмом и почему феминистки должны выбросить (или сжечь) каждый материальный инструмент угнетения женщин.
Но я считаю, что ещё существует много (действительно замечательных) аргументов, объясняющих почему говорить женщинам, что делать со своим телом — даже во имя феминизма — так же вредно. Потому что в основе этих действий лежит одна и та же проблема. Так что да, брат, я вполне могу примирить свой феминизм с желанием купить накладные ресницы.
Потому что я считаю, что самая феминистская вещь, которую мы можем делать, — это совместными усилиями разрушать представление о том, что маргинализованным людям нужно указывать, что им делать со своими телами — и принять, что, хотя некоторые из нас собираются явиться на революцию без прикрас, другим перед активной битвой понадобится действительно хороший лак для волос.
