16 сентября состоялась презентация «ЛГБТК в современном инфополе Беларуси». Здесь мы публикуем полный текст мероприятия и дискуссии после.
Организаторы: MAKEOUT. Совместно с галереей современного искусства «Ў», мультимедиа-журналом 34mag.net, медиа-проектом pARTisan.
Анализируя освещение выставки «Камин-аут», а также способы обращения к теме ЛГБТК в современных белорусских СМИ, MAKEOUT пытается разобраться в том, как ЛГБТК превращается в симулякр современного белорусского медийного поля. Как и почему политический и культурный контекст обсуждается через категорию гендерной идентичности и в чем состоит важность архивации личной истории? На встрече мы постарались рассказать о том, зачем MAKEOUT делает акцент на «белорусское ретро» и как сохраненный голос противостоит исключению и «слепым пятнам».
Милана Левицкая, редакторка MAKEOUT
По сути, чем меньше индивидуальных историй остается сейчас в информационном поле, тем больше возможностей рассказывать их как некую большую общую историю.
На мой взгляд, очень много в нашей жизни невозможно передать вообще, опыт моей повседневности, персональный опыт фактически становится невыразимым, т.е. «мой рассказ» — это в том числе всегда объективация. И только сохраняя его максимально личным, я меньше рискую быть услышанной как «часть какого-то большого процесса».Очень часто есть общий способ говорить об огромном количестве вещей. Это касается культурных и политических явлений, нашей с вами повседневности. Мы все знаем, «как принято об этом говорить». Есть какой-то общий способ говорить о вещи, и он нивелирует меня саму. Он не оставляет пространства для того, чтобы в нем жить реальному телу, реальному человеку.
Учитывая то, что мы все являемся интерпретируемыми, на наш взгляд, очень важно сохранять истории для интерпретации именно посредством архивирования. Поэтому мы обратились к такому концепту, как «ретро», пытаемся архивировать историю ЛГБТК-сообщества Беларуси на примере конкретных людей, их конкретных историй: как историй камин-аутов, так и того, как развивалась история, что происходило, забывалось, стиралось.
«Сохраняя эти предельно конкретные вещи, очень хочется верить, что так мы сохраним внутренний индивидуальный голос и немного спасемся от метанарратива обобщения»
Мне очень нравится философ Лиотар, как раз он выделил метанаррации и нарративы, и я бы сейчас хотела обратиться к его определению современной этики. Он говорит, что в мире с огромным количеством медиа, СМИ все на свете интерпретируется, «рассказывается», включается в большой или малый рассказ. Поэтому едва ли вообще адекватно говорить о каком-то общем языке, внутри которого мы все с вами найдем понимание, и т.д. и т.п. В таком случае «этичное» или «понимающее» будет синонимом чуткости, чувствительности к тому, что существует инаковое. Только сохраняя чувствительность и уважение к инаковому, признание инаковости, я не рискую подобрать его под себя, перемолоть в мясорубке своих убеждений, выпустить продукт «только я сам». Иначе это абсолютный монолог.
На сегодняшний день (и это то, на что мы опираемся) этичность будет равна скорее огромному многоголосию инаковости. Поэтому мы сохраняем архив. Поэтому мы говорим о камин-ауте.
Милана Левицкая и Мила Новаковская / фото Петра Щитникова
Сегодня в медиапространстве тема гендера очень часто эксплуатируется по-разному. Есть специализированные медиа, которые академически концентрируют свое внимание на гендерных исследованиях, в частности, проблематике ЛГБТК; но есть огромное количество медиа, которые спекулируют на этой теме как на какой-то жареной новости.
Нам показалось, что сегодня актуально поговорить о двух проектах, которые, несмотря на то, что не являются сугубо академическими, регулярно акцентируют свое внимание на гендерной проблематике. Один из них — это наш проект MAKEOUT, и другой проект, который, на наш взгляд, стоит рассмотреть сегодня, — это проект «НОРМА», с нашего ракурса он обладает кардинально другим способом говорить о теме ЛГБТК, тем не менее, в чем-то наши задачи пересекаются, и мне бы хотелось, чтобы сегодня он был представлен. Пожалуйста, Инга.
Инга Линдоренко, координаторка проекта 34mag.net, инициаторка спецпроекта «Норма»
Инга Линдоренко / фото Петра Щитникова
Я бы хотела отметить в первую очередь, что «Норма» — это спецпроект, так мы в редакции называем отдельную страницу, посвященную серии материалов и публикаций на одну или схожие тематики. До того как спецпроект появился на сайте, 34mag.net уже занимался публикацией материалов на ЛГБТ-тематику, но подход в этом был не такой комплексный.
Наше желание не только продолжать говорить об этой теме, но и вывести её в отдельный проект подкрепилось событиями, которые начали происходить в соседних странах, в первую очередь в России. Самое главное из этих событий — закон, который тогда рассматривался, а потом уже и принимался, и который звучал как «закон о запрете пропаганды гомосексуализма». Учитывая медийную зависимость Беларуси от России, этот происходящий рядом абсурд мог и до сих пор может легко распространиться на Беларусь, если не в законодательном виде, то, вероятно, в настроениях людей. Учитывая в целом печальную ситуацию с правами ЛГБТ-сообщества в нашей стране, настроения в России могут еще больше ухудшить ее. Тревожные звонки уже были, когда начали появляться локальные сообщества Вконтакте, похожие на «Оккупай Педофиляй».
Мы решили, что очень важно, чтобы 34mag как одно из популярных белорусских СМИ, которое имеет широкую лояльную аудиторию среди молодежи, высказал свою позицию. Статистика дает нам информацию о том, какого возраста наша аудитория, кем они работают, какое у них образование, мы понимаем, что в том числе часть этой аудитории — лидеры мнений, и важно вести диалог в первую очередь с ними. А также обозначить нашу гражданскую позицию по отношению к вопросам прав человека в целом. Потому что ЛГБТ-вопрос — это не только и не столько про права отдельных людей, но про права всех в целом.
Проект «Норма» продолжает развиваться. Мы искали разные подходы подачи информации. Первый и самый популярный материал назывался «Пропаганда гомосексуализма». И тут я бы хотела сразу сказать про заголовки 34mag, потому что часто они вызывают спорные реакции. Мы подходим к ним с элементом юмора и провокации, используя эти приемы как дополнительные средства привлечения внимания к вопросу.
«Называя спецпроект «Нормой», мы, конечно, не имели ввиду, что собираемся расширять рамки нормы, а хотели, наоборот, предложить нашим читателям подумать, можно ли вообще использовать этот термин»
#норма — это хэштэг, красная тряпка и раздражитель, как и материалы в рамках этого спецпроекта. Также следует отметить, что эта тема мало проработана в медийном и не только медийном пространстве Беларуси — и с этим в первую очередь связаны возможные огрехи и ляпы со стороны редакции, которые случаются в материалах. Например, когда мы в своих первых сохраняли подход с делением на «мы» и «они». К сожалению, единственная брошюра, которая была на тот момент в редакции, — это маленькая книжечка об освещении тематики ЛГБТК для СМИ, выпущенная питерской организацией «Выход».
Мы стараемся не повторять ошибки, понимая, что при проработке темы часто необходимы более фундаментальные гуманитарные знания, чем просто рекомендации по использованию корректных формулировок.
«Вместе с тем, на наш взгляд, само существование неагрессивного и позитивного дискурса об ЛГБТК в белорусских СМИ важнее, чем его отсутствие. Как мы можем наблюдать, для многих медиа именно тематика ЛГБТК и есть проверка на либеральность и демократичность»
Мы рады критике и сотрудничеству с теми, кто может дать конструктивные комментарии.
Что еще мы делаем в рамках проекта? В сентябре мы запустили видео-лекции, тем самым дав возможность белорусам из разных регионов ознакомиться с информацией на тематику идентичности, сексуальности, гендера и т.д. Беларусь очень минскоцентрична, большинство интересных и актуальных образовательных, культурных, и развлекательных мероприятий происходит в Минске. В регионах нет возможности альтернативного образования. Поэтому с помощью онлайн-лекций мы хотели вывести темы, которые презентуют лекторы, на более широкий уровень. Выставка «XXY», инициированная 34mag.net и реализованная в партнерстве с галереей «Ў» и медиапроектом pARTisan в сентябре 2014 года, — это еще один способ вступить в диалог с аудиториями, используя другую оптику.
Милана Левицкая / фото Петра Щитникова
Милана Левицкая: Речь о том, что есть огромное количество возможностей говорить об ЛГБТК в медиа. И сейчас я хочу перейти к неприятным сюрпризам, с которыми мы столкнулись в процессе проведения выставки. Мы считаем, что одна из задач, которую должен ставить перед собой наш проект, — это постепенное изменение, трансформация языка, на котором говорят СМИ о проблемах ЛГБТК. Поэтому непосредственное взаимодействие с другими медиапроектами — это очень важная часть нашей работы. Когда мы запустили выставку, мы, естественно, приглашали представителей разных СМИ для того, чтобы они могли отследить это событие как культурное и социально значимое.
Пока это только приблизительный анализ того, как была освещена выставка, но, тем не менее, мы заметили, что помимо наших информационных партнеров и правозащитных ресурсов, в социальном ключе проблематику освещал только ресурс TUT.by и те, кто репостит с TUT.by. В ряде СМИ событие было освещено как культурное (это были афиши). Очень узкое, специализированное освещение получила выставка на ресурсах, посвященных фотографиям. В данный момент, мне кажется, нецелесообразно говорить о них, я бы хотела поговорить конкретно о том, как у нас тема ЛГБТК всплывает в социальном контексте.
Ресурс Сitydog, который обычно концентрируется именно на культурной плоскости, не вдаваясь в острую социальную проблематику, при освещении выставки, тем не менее, сделал акцент на то, что это в первую очередь социально значимое событие. Ну, и TUT.by, который является базовым медийным ресурсом для всей страны, также постарался сконцентрироваться на социальной проблематике выставки, однако по факту мы столкнулись с тем, что посыл был кардинально изменен. И сейчас, я думаю, Мила подробнее расскажет, как происходило взаимодействие с этим ресурсом, и о наших попытках «коррекции языка».
Мила Новаковская, редакторка новостного отдела MAKEOUT
Мила Новаковская / фото Петра Щитникова
На самом деле практики взаимодействия команды MAKEOUT со СМИ — это действительно очень масштабный кейс. Перед выставкой мы разослали в ряд СМИ пресс-релизы и были настроены на общение, диалог, хотелось, чтобы такой инфоповод, как выставка был освещен в медиапространстве. Что касается конкретного случая, мы условились, что материал будет создан и опубликован только после вычитки и согласования. По факту, как ни грустно признавать, журналистка прямым текстом озвучивала, что сама выставка как инфоповод не настолько интересна и значима, и в большей степени ей хочется пообщаться с участниками, чтобы со своей точки зрения осветить тему камин-аута, поднятую проектом. Впоследствии стало понятно, что материал заказной и в большей степени власть в плане принятия решений и корректировок текста имеет редакторский состав. Часть важных правок, которые мы пытались внести в текст, чтобы сделать его более корректным и нейтральным, канули в лету. В частности, само название статьи создано в стилистике бульварных газет: «Остаться невидимым или показать себя? Откровенные истории представителей секс-меньшинств в Беларуси». Мы неоднократно пытались дать понять, что это некорректный термин, отсылающий к диспозиции «большинство-меньшинство», что корректнее использовать термин ЛГБТК, но безрезультатно.
Я полагаю, это полбеды, что используется некорректная лексика. Более значимый аспект этой истории — это то, что материал дает пространство для использования языка вражды и провоцирует пользователя, как красная тряпка, которая в непозитивном ключе заставляет людей задуматься, рефлексировать, а скорее призывает их выразить свою агрессию.
Еще один факт, который позволяет заподозрить, что материал был «заказной», — это результаты сравнения количественных показателей, доступных рядовому пользователю ресурса. Материал был размещен в разделе «Общество», набрал 12 тысяч просмотров и 425 комментариев. Модерация присутствовала, но не везде. В сравнении с другими материалами виден дисбаланс. Соседний материал, в котором представлено несколько реальных историй о том, как минчане собирают деньги на покупку квартиры, набрал всего 1700 просмотров и 71 комментарий, статья-перепост о том, готовы ли белорусские папы уходить в декретный отпуск, набрала 400 просмотров и около 40 комментариев. Т.е. мы видим, что тема взрывоопасная.
Еще одна грустная тенденция связана с виктимблеймингом: тема ЛГБТК поднимается в СМИ созвучно с темой политической оппозиции. Зачастую звучит мысль о том, что, возможно, это проблема ЛГБТК — в том, что «они ставят себя таким образом, чтобы СМИ было удобно освещать (в таком ключе)». Мне кажется это в корне неверно, т.к. мы столкнулись с тем, что, несмотря на наше желание диалога, он не состоялся.
«Создалось впечатление, что человеческий фактор при такой работе стирается, и ты чувствуешь себя расходным материалом, который поместят в рамку и повесят на сайт для увеличения количества посетителей»
«ЛГБТК в современном инфополе Беларуси» / фото Петра Щитникова
Милана Левицкая: Нам было интересно, как освещали выставку в СМИ наши коллеги, в том числе в странах-соседях. Мы проследили, какие трансформации произошли с текстом, который журналисты из Украины и России репостили с TUT.by, внося при этом в текст свои изменения. Интересно, что на украинских и русских ресурсах текст как раз приобрел тот самый вид, который мы предлагали TUT.by для редакции как корректный. В этом случае становится очевидным, что есть определенный подход к теме ЛГБТК, который используется у нас, когда все переводится в плоскость гетеронормативной вивисекции сексуальных практик, хотя выставка была совершенно не об этом, как и категория ЛГБТК не может быть приравнена к вопросу о сексуальных практиках.
Второй момент, который мы заметили при освещении выставки, — это то, что у нас очень часто «вытирают» слово «белорусское», объясняя это тем, что журналисту нелогично в лиде и заголовке повторять очевидные вещи, т.к. если событие происходит в Минске и делают его белорусы, то очевидно, что речь пойдет о белорусах. Если же мы посмотрим на то, как используют ЛГБТК-тематику некоторые СМИ, то увидим, что очень часто информация о том, гей персонаж истории или нет, не является ни необходимой, ни достаточной для понимания истории, тем не менее, она находится и в лиде, и в заголовке. Какие-то абсолютно некорректные формулировки типа «секс-меньшинств» всплывают в заголовках, а самоочевидность того, что это белорусские истории, пропадает. С одной стороны, это действительно логичная работа с текстом, а с другой стороны, она создает пространство для спекуляций на тему того, являются ли вообще проблемы ЛГБТК актуальными для Беларуси. Многие знают, что слово «секс-меньшинства» часто заменяется понятийной парой «традиционная-нетрадиционная ориентация». Сам факт указания на «традиционность» некоторых вещей ставит вопрос о том, кто является носителем традиции белорусской нации, что включается в традицию белорусской нации, могут ли, например, сексуальные практики включаться в традицию некоей нации вообще?
Столкнувшись с некорректными формулировками впервые, мы обратились к опыту наших коллег, которые тоже очень активно занимаются гендерной проблематикой. Это «Журналисты за толерантность», группа, которая ведет мониторинг СМИ.
Олег Рожков, журналист
Олег Рожков / фото Петра Щитникова
Олег Рожков: Речь идет о мониторинге «Хейтспич в белорусских медиа», с которым можно ознакомиться на нашем сайте gaypress.eu, касается он не только темы ЛГБТК, но и всех меньшинств. Отдельно у нас ведется мониторинг освещения ЛГБТ-тематики в белорусских медиа, мы ведем его уже три года, просматриваем только веб, потому что с печатными изданиями работать намного сложнее.
По итогу прошлого года вплоть до мая 2014 г. мы промониторили 11 сайтов (государственные и негосударственные, крупные порталы и мелкие). Всего на ЛГБТ-тематику было 257 материалов. Мы не брали какие-то спецресурсы, такие как MAKEOUT или 34.mag, в основном это были новостные порталы, которые занимаются общенаправленной тематикой. Только 28% из общего числа было посвящено белорусской тематике. В основном это «горячие» факты или перепечатки о зарубежных событиях. Если брать по направлениям «негативное/позитивное/нейтральное», расклад такой: 40% имеют более или менее позитивную направленность, 37 — нейтральную и 22 — негативную. Негативная окраска в основном встречается в государственных медиа, а позитивная — в независимых изданиях.
«Тренд последних двух лет — это репрезентация ЛГБТ-сообщества как политической партии»
Пишут: «Прошла такая-то акция, было задержано столько-то человек, такая-то активистка была арестована». Именно в таком ракурсе полностью затирается личность и показывается политическая активность.
В этом году появился совершенно новый тренд — сравнение гомосексуальности и педофилии. Происходит подмена понятий, их смешивают, выдают за одно и то же явление, в том числе журналисты, в частности в «Советской Белоруссии» было много материалов, где, размывая рамки, пытались подать информацию таким образом.
Вопрос к О.Р.: Классно было бы исследовать и комментарии: какое количество негативных комментариев в независимых СМИ и в государственных СМИ? Мне почему-то кажется, что одинаковое.
О.Р.: Здесь сложно сравнивать, т.к. разные ресурсы используют разные системы обработки комментариев и имеют количественные различия в аудитории. Самые читаемые издания — негосударственные, государственные издания серьезно проигрывают по многим позициям в сравнении с независимыми СМИ, поэтому сравнить не получится.
Милана Левицкая: Хотелось бы также обратиться мониторингу «Хейтспич». Во второй части мониторинга было представлено 52 материала, собранных с июня 2014 года. В 52 материалах «Журналисты за толерантность» зафиксировали присутствие языка ненависти, который направлен на определенную социальную группу. TUT.by в этот список попадает всего один раз с материалом «На православно-католическом форуме в Минске обсудили кризис нравственности и семьи в Европе». Сам по себе заголовок акцентирует внимание на некоем дисбалансе между европейскими и белорусскими ценностями. На наш взгляд, удивительно, что в мониторинг попал только один материал TUT.by. Однако в мониторинге важно получить именно количественные показатели для сравнения, и чтобы их получить, охватывается только главная страница.
Олег Рожков: Это так, только главная страница. На данном этапе у нас 34 СМИ, печатные и интернет, и мы просто неспособны охватить больше, чем главная страница.
Милана Левицкая: Здесь подспудно возникает вопрос: а почему тема ЛГБТК никогда не попадает на главную страницу СМИ? Потому что это неприоритетно для белорусского общества или для белорусского общества в ракурсе TUT.by?
«Почему вообще гендерная тематика так редко выходит на главную страницу, не только ЛГБТК?»
«ЛГБТК в современном инфополе Беларуси» / фото Петра Щитникова
Переходим здесь к теоретической части, которую должен был представлять Владислав Иванов как политолог. Мне стало интересно, почему я могу увидеть слово «гей» в топовом обсуждении, но когда прочитаю материал, то пойму, что речь вообще не шла об ЛГБТК?
И в данном случае я бы хотела обратить внимание на совершенно другой инфоповод, который как раз перед нашей выставкой был хорошо освещен и обыгран в СМИ. Это публикация от 22 августа в персональном блоге Сергея Дубовца с заголовком «Я гей». Сама по себе публикация имеет формат камин-аут истории, что очень перекликалось с тематикой нашей выставки. Материал посвящен политической идентичности — в нем заявляется о демократических ценностях, постулируется их важность и необходимость прививать их в локальной микросреде, в своей семье. Манифестом демократических ценностей на данный момент для автора является фраза «Я гей». В этот же день в личном блоге Дмитрия Дашкевича выходит ответ на публикацию Дубовца, где он пишет о том, что «до гея нужно дорасти», и дальше речь опять идет совсем не о геях.
«В данном случае возникает вопрос: почему ЛГБТ-тематика становится манифестом для решения совершенно другой проблемы?»
Оба упомянутых персонажа, публичные персоны с большим охватом аудитории в своих блогах, манифестируют тему разговора о ЛГБТК, но на самом деле разговаривают о своих политических предпочтениях.
Я не призываю сейчас оценить минусы или плюсы, просто риторика совершенно не касается гендерной проблематики, тем не менее, все категории, которые там используются, — это категории, которые так или иначе связаны с сексуальной идентичностью. За несколько недель до этого в российских СМИ вышла точно такая же переписка, когда в публичном пространстве две публичных персоны манифестируют, что они сейчас будут решать политические вопросы путем выяснения сексуальных предпочтений и гендерной идентичности друг друга. Я имею в виду публичную переписку Андрея Макаревича и Эдуарда Лимонова, которые выясняли, кто и как относится к современной российской провластной политике и ситуации в Украине, а для того чтобы решить вопрос собственных политических предпочтений, они выбрали риторику романа Лимонова «Про Эдичку» и опустились в тексте до предельно конкретного выяснения предпочтений в сексуальных практиках. Для меня было удивительно, что это сделали оба персонажа, т.е. это не только вызов, но и вызов-ответ. Вдвойне удивительно для меня было 22 августа увидеть точно такую же переписку на белорусском портале совершенно от других людей с совершенно другими политическими предпочтениями.
В этом случае я бы хотела вместе со всеми присутствующими порассуждать о том, как возможны такие манипуляции, почему они происходят и почему они происходят повсеместно, т.е. когда мы ведем речь о ЛГБТК, на самом деле речь в СМИ и медиа идет о чем-то другом.
Такие подмены происходят регулярно, и для того чтобы объяснить этот феномен, мне пришлось обратиться к философии постмодерна. Довольно адекватное представление об этом я нашла у Фуко, философа, который, на мой взгляд, наиболее доступен для понимания в вопросах о том, как реализуется принцип власти. У него очень внятно зазвучал тезис о том, что власть не принадлежит кому-то конкретно, это не кресло, в которое кто-то садится, она не принадлежит кому-то лично, она представляет собой безличную структуру, которая незримо присутствует везде, власть реализуется благодаря контролю и возможности запрета. И лучше всего контролировать того, кто сам себя контролирует. Это касается того, почему, когда общество гомогенно, так важно не дать возможности зазвучать другим голосам, чтобы оно продолжило быть гомогенным во всем, не только в вопросах гендера, не только в вопросах сексуальной идентичности, и почему тогда любая инаковость, в том числе ЛГБТК, не может выйти на переднюю полосу.
Если говорить о сексуальности как таковой, не о сексуальных практиках, я думаю, все присутствующие понимают разницу, но на всякий случай я озвучу: это касается вопросов телесности, того, как репрезентируется наше тело и что вообще можно с нашим телом делать. Многие помнят опыт из детства, когда в конечном итоге практики запрета переходят в ограничения подвижности, например, «стань в угол». В данном случае наиболее оптимальный способ реализовывать властный дискурс, контроль — это взять власть над вами и вашим телом изнутри, над общим телом нас всех. Для этого нужно определить, каким способом мы можем говорить о нашей сексуальности.
Запрет и изымание темы сексуальности из публичного пространства ведет к тому, что эта тема плавно вплетается, переползает во все остальные темы. Говоря о чем-то другом, мы говорим о сексуальности, говоря о сексуальности, мы параллельно говорим о чем-то другом.
«В нашей стране огромное количество тем, изъятых из публичного пространства, поэтому очень часто нужна кукла для того, чтобы сказать о политике»
Тезис о том, что «личное — это политическое», превращает мое высказывание о личном в политическое действие, посредством которого я пытаюсь самостоятельно взять власть и контроль над собственным телом.
Я думаю, понятно, о чем речь: в публичном пространстве нет возможности высказаться, сказать это слово без связи с чем-то другим, даже если самими журналистами не был продуцирован язык вражды, то в комментариях мы видим очень много каких-то коннотативных связей, видим, что используют концепт «ЛГБТК» и добавляют в него какое-нибудь понятие, которое по логике с ним не связано. Такая вот импликация. В логике есть такое понятие — оно означает связку «если А, то Б». Если одно, то и второе. В данном случае это могут быть фиктивные конструкты, просто построенные в форме импликации, но мы, тем не менее, их используем, потому что так принято, потому что наш язык так построен, что мы только таким образом можем об этом говорить. Например, не говорить «геи-белорусы», потому что среди белорусов геев как бы нет, потому что Дашкевич сказал, что нет. И поэтому, когда Дубовец говорит о геях, «надо» прочитывать это как «Дубовец говорит о европейцах, а не белорусах».
Когда речь идет о выставке «Камин-аут», очень часто тема инаковости прочитывается как диспозиция, хотя на самом деле инаковость — это просто разница, различие. Инаковость надо как-то маркировать: либо криминализировать, либо патологизировать — т.е. это либо рассуждения о том, что это не норма, болезнь, патология, либо обсуждения статей, которые когда-то были в Уголовном кодексе. На самом деле между этими вещами нет связи.
«Нет прямой связи между моими политическими взглядами, сексуальными практиками и моей гендерной идентичностью — это три совершенно разные вещи»
Но когда мы используем это для того, чтобы говорить о политике, то в следующий раз, если я говорю, что я гей, я больше не могу сказать, что я патриот-националист. Возможно, это классно для публичной риторики национального патриотизма, но, тем не менее, реальная экзистенция патриота-националиста-гея из публичного пространства уже выпадет.
Создание таких связок и манипуляция подобной риторикой заимствования категорий ЛГБТК для того, чтобы говорить, в частности, о политических вопросах, способствует созданию определенного нарратива, т.е. чтобы быть геем или «натуралом», нужно иметь целый набор конструктов. Собирать их по-разному я не могу, мне нужно либо принимать идентичность целиком, либо не принимать ее вообще, потому что способов заявить о том, какова она, у меня нет, а есть только набор конструктов.
Здесь мы возвращаемся к идее о том, что внимание к личным историям, к микроуровню, к экзистенциальному уровню позволяет заметить, что большинство идентичностей перемешивается.
Моя гендерная идентичность, политические взгляды, сексуальные практики, национальный вопрос, выбор языка, на котором я говорю, — это такой конструкт, который складывается из огромного количества вещей, но я не могу о нем рассказать, потому что «наборы» продаются в «магазинах»: «Барби с расческой», или «Барби с пылесосом», или, если это супер-крутая Барби, то «Барби-врач» или «Барби с пистолетом». Вроде у тебя есть набор моделей, но на самом деле это все не касается ни одного живого человека. Здесь речь идет не только об ЛГБТК, аналогичные вещи происходят и с гетеронормативностью. Важно отметить, что если гетеросексуальность — лишь один из способов реализовывать свою сексуальность, то гетеронормативность представляет собой такую политику, которая не оставляет нам выбора, кроме модели субъект-объект, в которой субъект — это мужчина, а женщина — объект его желаний (причем под объектом в данном случае я подразумеваю предельно сексуализированный, сведенный до уровня кирпича объект). Если эта схема каким-то образом меняется, ее невозможно проговорить, т.е. нет способов о ней рассказать.
Поэтому когда Дубовец говорит «Я демократ», он автоматически говорит «Я гей». Мне кажется, важно проговорить эти вещи, чтобы мы помнили, что должны быть критичны к каждому сообщению, так как я понимаю, что даже пытаясь продуцировать не ангажированный другими темами рассказ, я, тем не менее, сбиваюсь на риторику определенной нормативности.
И когда мы говорим о своих проектах, так или иначе всплывают темы, которые привязывают нас к другим проблемам, создают связку, которой на самом деле в жизни нет, если мы вообще говорим о том, что «реальную жизнь» каким-то образом можно привязать к тексту.
В освещении проекта «ХХY» был момент, когда на афише вместе с маркером «18+», который, очевидно, законодательно должен там быть, есть приписка о том, что проект не рекомендован для посещения лицам, «придерживающимся консервативных взглядов на сексуальные отношения». В данном случае возникает вопрос о том, как быть гею-консерватору. Может быть, Алексей как-то сможет это прокомментировать?
Алексей Борисенок, критик, редактор портала «ArtAktivist»: Я могу сказать, что, наверное, к счастью, у нас пока нет таких жестких нормативных законов, как в России, т.е. у нас ситуация немного другая. У нас была консультация с юристами, которые посоветовали поставить такого рода дисклеймер, чтобы законодательно как-то защитить галерею. Мне кажется, для нас это вполне оправданный шаг, форматирование чего-то, нам показалось более важным сохранить его, чем лишиться галереи.
Инга Линдоренко: Это случай, когда одним предложением можно решить большое количество негативных запросов и провокаций, которые могли возникнуть.
А.Б.: Не могла бы ты уточнить? Я не очень понимаю, о чем здесь идет речь.
М.Л.: В такой формулировке мы как бы предполагаем, что люди, которых могут заинтересовать вопросы идентичности, и люди, которые имеют консервативный взгляд на сексуальные отношения, — это разные люди. Т.е. если у вас консервативные взгляды на сексуальные отношения, вам не стоит задаваться вопросами идентичности и приходить на выставку. Вам это не рекомендовано.
А.Б.: Круг проблематики выставки, представленный здесь, вращается не только вокруг ЛГБТК-вопросов. Мне кажется, это была наиболее адекватная формулировка, которую мы могли использовать.
М.Л.: Мне кажется, это по крайней мере показывает сложность формулировки, которая не намекала бы нам на какие-то конкретные рассказы о том или ином, а оставляла возможность для сбора собственного конструкта. На мой взгляд, вопрос на сегодняшний день становится актуальным, потому что речь идет как раз о том, что конструктов намного больше в реальной жизни, если уж использовать это ужасное словосочетание «реальная жизнь». Наших реальных историй намного больше, чем тех возможных рассказов, которые мы можем рассказать. Завершая свою теоретическую «телегу», которая, я думаю, для всех была и так очевидна, я хочу попросить вас всех быть как можно критичнее к тому, что мы читаем. На самом деле это касается нас всех.
«Когда мы думаем о том, как освещается ЛГБТК в СМИ, в том числе мы думаем и о том, возможно ли вообще быть инаковым в этом пространстве нашего полилога. Как только мы понимаем, что нет, это опасно для всех нас»
Потому что на самом деле это огромное количество экзистенциальных историй, и мы все абсолютно разные, все-все-все мы, в рамках любой идентичности, которую мы всегда нормируем. Поэтому я бы хотела, чтобы мы создавали поменьше манипуляций в своей речи.
Вика Биран / фото Петра Щитникова
Вика Биран: Большое спасибо за теоретическую часть. Меня зовут Вика, и я с радостью предлагаю вам свои услуги модераторки, чтобы мы не скатились в пространные рассуждения. Поэтому если у вас есть вопрос или какое-то слово, вы можете поднять руку, так мы будем видеть, кто у нас какой по очереди. Так что вперед! А если вопросов нет, то еще лучше.
Мария, журналистка: Во Франции во время принятия закона об однополых браках в СМИ при освещении вопросов ЛГБТК подобных проблем не было, поскольку это освещалось центральными СМИ, газетой Le Monde, центральными телеканалами. Проблема подбора корректных выражений не стояла. Меня интересует ваше мнение по следующему вопросу: в данный момент инициация диалога идет с вашей стороны. Во Франции были открытые обсуждения данного вопроса. Изучаете ли вы зарубежный опыт? И с какой стороны идет инициация диалога: с вашей, со стороны социальных структур или все это синтез двух процессов?
Милана Левицкая: Я не могу назвать себя экспертом в политических дебатах. Но, на мой взгляд, политическая культура в разных странах очень разная, аналогии провести не получится. Мне кажется, мы вообще во многом по-разному действуем, не только в вопросах, касающихся СМИ или освещения ЛГБТК-тематики. В целом французское законодательство отличается от нашего, многие вопросы, которые должны решаться двухсторонним диалогом, мы решаем очень по-разному. Я думаю, нам точно стоит обратить на это внимание как на общий контекст истории ЛГБТ-движения в мире, но провести аналогию и сказать, что принято к сведению и сделано так же, я думаю, было бы некорректно.
Олег Рожков: У меня лично было много встреч с разными ЛГБТ-организациями в Европе и ближе к нам, в России. Историю невозможно перенять. Европейские страны на пять-семь шагов ушли дальше нас, ситуации настолько разительно отличаются, что ты слышишь о позитивном опыте, понимаешь, как это работает, но, к сожалению, адаптировать это практически невозможно. Последний пример — Молдова, которая не так давно адаптировала антидискриминационное законодательство. Вокруг этого было очень много дискуссий, и сейчас в рамках этого антидискриминационного законодательства они выигрывают кейсы в том числе и у СМИ: некорректное освещение, дискриминация. Они уже работают, журналисты задумываются, берут на себя ответственность. Т.е. очень много факторов, в том числе контекст и влияние со стороны России: та пропаганда, которую Россия развела на законодательном уровне, так же сильна в медиапространстве, в СМИ.
Вика Биран: Раз вопросов больше нет, можем завершить. Спасибо большое и до новых встреч!
