19 лет
Мне кажется, это здорово, когда есть истории, и любой человек может прочитать, посмотреть, сравнить. Все истории разные, разной степени «тяжести». Бывает и так, что все складывается хорошо. Мне кажется, существует стереотип о том, что если ты откроешься, то все от тебя отвернутся. Мне важно, чтобы были и те истории, в которых камин-аут помог лучше понять себя и свое окружение: кто тебе по-настоящему нужен, а кто — нет.
Недавно у меня случился камин-аут перед мамой. Она давно пыталась спросить, но я избегал этого разговора. Моя мама, кажется, давно знала, что я гей. Лет пять назад была довольно смешная история про компьютер и порно. Тогда она подошла и сказала, что, возможно, мне стоит сходить к психологу и все такое… Мне кажется, с того момента она уже немного просветилась по вопросу гомосексуальности, почитала статьи в интернете и так далее. С тех пор она не задавала вопросов, но после того, как я начал вести какую-то более активную жизнь, ходить на мероприятия, вечеринки, не ночевать дома, она стала об этом задумываться.
В этот раз она спросила уже настойчиво, кто мне нравится: мальчики или девочки. Я сказал, что мальчики. Никакой агрессии не было, как не было и такой стереотипной картины типа: «Ура-ура! Я так рада за тебя!». Она отреагировала очень спокойно, как будто ничего в жизни не поменялось. Какой я для неё был, таким же и остался. Ещё она рассказала истории про себя, о своих взаимоотношениях с ЛГБТ-людьми. Рассказала о том, что в неё была влюблена девушка. Эта девушка говорила, что моя мама — женщина её мечты, но мама тогда отказалась от такого предложения. Мне было очень приятно это слышать и узнавать о своей маме чуть больше. И я понимаю, что если бы мама не спросила меня напрямую, я бы, наверное, еще долгое время не решался подойти к ней сам и сказать.
После камин-аута была и неприятная ситуация. Мама прочитала мой дневник, где я писал про одного парня, и обсуждала это со своей подругой. Говорила, что меня совратили, соблазнили, и как это ужасно. Я случайно подслушал этот разговор, и она не знает об этом. Получается, мне она сказала, что все ОК, но на самом деле она в смятении и ярости — ей предстоит долгий путь к осознанию и принятию.
У меня долгое время не было открытого доступа в интернет. В школе, естественно, я ничего не мог узнать о себе. Я помню, что в каком-то сериале я впервые увидел гей-пару. А еще, когда впервые был в Берлине, видел парней в метро, они держались за руки. И даже когда я узнал про MAKEOUT, я не особо читал сайт, потому что сложно было впитывать большие объёмы сложной информации. В принципе, у меня не было потребности в информации — как-то по крупицам собиралось то, что нужно.
Мне было трудно понять ситуации, когда люди сталкиваются с гомофобией, потому что у меня не было такого опыта. Когда ты живешь в большом городе, где всегда можно сходить куда-то, в открытые пространства, где всем всё равно, ты вполне можешь не ощущать этого. У меня никогда не было отвращения к себе, мыслей типа: «Это пройдёт, это неправильно». Я просто понял, и всё. Моё окружение я бы оценил, как принимающее и в меру безразличное, что, в принципе, и является уважением личных границ другого человека. Даже когда в школе мы с друзьями обсуждали свои сексуальные интересы, я спокойно говорил о том, что меня интересуют парни. Когда я перевелся в другую школу, в старших классах у меня появились довольно открытые друзья. Они выделялись, не были «серой массой». Хотя я понимаю, что многие вещи все равно сводились в шутку: «Я смотрю гей-порно, хахаха!».
Я долгое время не задумывался о камин-ауте как явлении. Я никогда не сталкивался с прямой гомофобией. Моим друзьям всегда было всё равно. Я жил в каком-то своём мире, не задумывался о том, что некоторые люди «выходят из шкафа», как будто выпрыгивают из самолета, и почему это происходит. Это осознание начало приходить ко мне, когда я увидел фильм про Мэттью Шепарда по National Geographic, потом нашел много камин-аут историй известных людей. Тогда я задумался о том, что мне тоже, наверное, нужно рассказать о себе. Чтобы и моя история тоже где-то была, как факт.
Конечно, мне хотелось бы жить в мире, где нет необходимости совершать камин-аут. Все просто воспринимают тебя как человека, и не важно, с кем ты спишь и как ты себя идентифицируешь — трансгендерный человек, квир — ты просто человек, и все. Но это как Target99 — недостижимая цель. Конечно, нужно просвещение общества, у нас много стереотипов. У родителей нет достоверной информации, они не знают, где её найти. Мне кажется, очень мало людей 35+ читают MAKEOUT и ходят на лекции, воркшопы и выставки. А все люди, которые ходят, — по сути, одни и те же, и этот круг почти не увеличивается. Люди, которые друг друга знают. С одной стороны, если вести какую-то агрессивную политику, КПД будет повышаться, но у общества может возникнуть отторжение — «зачем вы нам навязываете» и все такое.. А если вести сдержанную политику, то КПД низкий.. Но сам факт присутствия важен. Люди будут знать, что это не где-то там за океанами, а здесь, рядом.
Такие случаи, как теракт в Орландо, убийство Мэттью Шепарда, Миши Пищевского... У меня идут мурашки по коже, когда я читаю об этом. Я очень сильно ощущаю несправедливость. Особенно, когда читаю комментарии. Это очень четко дает понять, что все далеко не так хорошо, как кажется.
Недавно у меня случился камин-аут перед мамой. Она давно пыталась спросить, но я избегал этого разговора. Моя мама, кажется, давно знала, что я гей. Лет пять назад была довольно смешная история про компьютер и порно. Тогда она подошла и сказала, что, возможно, мне стоит сходить к психологу и все такое… Мне кажется, с того момента она уже немного просветилась по вопросу гомосексуальности, почитала статьи в интернете и так далее. С тех пор она не задавала вопросов, но после того, как я начал вести какую-то более активную жизнь, ходить на мероприятия, вечеринки, не ночевать дома, она стала об этом задумываться.
В этот раз она спросила уже настойчиво, кто мне нравится: мальчики или девочки. Я сказал, что мальчики. Никакой агрессии не было, как не было и такой стереотипной картины типа: «Ура-ура! Я так рада за тебя!». Она отреагировала очень спокойно, как будто ничего в жизни не поменялось. Какой я для неё был, таким же и остался. Ещё она рассказала истории про себя, о своих взаимоотношениях с ЛГБТ-людьми. Рассказала о том, что в неё была влюблена девушка. Эта девушка говорила, что моя мама — женщина её мечты, но мама тогда отказалась от такого предложения. Мне было очень приятно это слышать и узнавать о своей маме чуть больше. И я понимаю, что если бы мама не спросила меня напрямую, я бы, наверное, еще долгое время не решался подойти к ней сам и сказать.
После камин-аута была и неприятная ситуация. Мама прочитала мой дневник, где я писал про одного парня, и обсуждала это со своей подругой. Говорила, что меня совратили, соблазнили, и как это ужасно. Я случайно подслушал этот разговор, и она не знает об этом. Получается, мне она сказала, что все ОК, но на самом деле она в смятении и ярости — ей предстоит долгий путь к осознанию и принятию.
У меня долгое время не было открытого доступа в интернет. В школе, естественно, я ничего не мог узнать о себе. Я помню, что в каком-то сериале я впервые увидел гей-пару. А еще, когда впервые был в Берлине, видел парней в метро, они держались за руки. И даже когда я узнал про MAKEOUT, я не особо читал сайт, потому что сложно было впитывать большие объёмы сложной информации. В принципе, у меня не было потребности в информации — как-то по крупицам собиралось то, что нужно.
Мне было трудно понять ситуации, когда люди сталкиваются с гомофобией, потому что у меня не было такого опыта. Когда ты живешь в большом городе, где всегда можно сходить куда-то, в открытые пространства, где всем всё равно, ты вполне можешь не ощущать этого. У меня никогда не было отвращения к себе, мыслей типа: «Это пройдёт, это неправильно». Я просто понял, и всё. Моё окружение я бы оценил, как принимающее и в меру безразличное, что, в принципе, и является уважением личных границ другого человека. Даже когда в школе мы с друзьями обсуждали свои сексуальные интересы, я спокойно говорил о том, что меня интересуют парни. Когда я перевелся в другую школу, в старших классах у меня появились довольно открытые друзья. Они выделялись, не были «серой массой». Хотя я понимаю, что многие вещи все равно сводились в шутку: «Я смотрю гей-порно, хахаха!».
Я долгое время не задумывался о камин-ауте как явлении. Я никогда не сталкивался с прямой гомофобией. Моим друзьям всегда было всё равно. Я жил в каком-то своём мире, не задумывался о том, что некоторые люди «выходят из шкафа», как будто выпрыгивают из самолета, и почему это происходит. Это осознание начало приходить ко мне, когда я увидел фильм про Мэттью Шепарда по National Geographic, потом нашел много камин-аут историй известных людей. Тогда я задумался о том, что мне тоже, наверное, нужно рассказать о себе. Чтобы и моя история тоже где-то была, как факт.
Конечно, мне хотелось бы жить в мире, где нет необходимости совершать камин-аут. Все просто воспринимают тебя как человека, и не важно, с кем ты спишь и как ты себя идентифицируешь — трансгендерный человек, квир — ты просто человек, и все. Но это как Target99 — недостижимая цель. Конечно, нужно просвещение общества, у нас много стереотипов. У родителей нет достоверной информации, они не знают, где её найти. Мне кажется, очень мало людей 35+ читают MAKEOUT и ходят на лекции, воркшопы и выставки. А все люди, которые ходят, — по сути, одни и те же, и этот круг почти не увеличивается. Люди, которые друг друга знают. С одной стороны, если вести какую-то агрессивную политику, КПД будет повышаться, но у общества может возникнуть отторжение — «зачем вы нам навязываете» и все такое.. А если вести сдержанную политику, то КПД низкий.. Но сам факт присутствия важен. Люди будут знать, что это не где-то там за океанами, а здесь, рядом.
Такие случаи, как теракт в Орландо, убийство Мэттью Шепарда, Миши Пищевского... У меня идут мурашки по коже, когда я читаю об этом. Я очень сильно ощущаю несправедливость. Особенно, когда читаю комментарии. Это очень четко дает понять, что все далеко не так хорошо, как кажется.
2018
