Антон

23 года


Я сейчас толком не скажу, когда именно начал задумываться о своей сексуальной ориентации. Наверное, в сознательном возрасте, когда стал жить самостоятельно. Меня это никогда особо не волновало, я не придавал ей большого значения, изначально для меня она была нормальной.

Не знаю, почему так происходило, я в этом глубоко не разбирался, но я всегда выделялся. Дети жестокие, а я носил безразмерные цветные свитера, огромные ботинки, панковал, хипповал. Когда в тебя постоянно тычут пальцем — «у тебя волосы не той длины», «ты не так одет», — в тебе играет молодость и бунтарство.

Я и сейчас чувствую давление со стороны общества по поводу того, как выгляжу. Я носил длинные волосы, собирал их в «гульку», носил майки с глубоким вырезом, меня путали с девушкой. Я не воспринимал это как что-то неправильное, потому что мне всегда нравилось, как я выгляжу.

С родителями у меня доверительные отношения. Пока я учился в школе, разговоры на эту тему не заводились, но у родителей были какие-то свои мысли на этот счет. Мне же только оставалось с этим жить. Как-то сложилась ситуация, и с ними завязался разговор на тему. Я просто сказал, что не делю людей по половому признаку, в кого влюблюсь — в того влюблюсь. У меня такая политика, мы обсудили это сразу: лишних вопросов мне не задают, и я сам особо не даю поводов для вопросов. Я хочу реализоваться как личность, семья есть в планах определенно, но дети — пока нет.

Сейчас мальчики вновь начали пробивать тоннели и красить челки, и их родители в панике. Они не боятся, что их ребенок вырастет маньяком или наркоманом, они боятся, что их ребенок вырастет «пидорасом». Обидно, что это так. Что те, кто должен учить нас, как жить, разрушают нас, считая, что это неправильно. Но ведь как правильно или неправильно, никто не знает.

Я часто веду себя неправильно с точки зрения общества, «провоцирую». Своей одеждой, поведением, образом жизни, профессией [дизайнер — Ред.] Но я делаю это не специально. Я «провоцирую», раздражаю людей будто бы тем, что позволяю себе быть таким, какой я есть. Хотя я не ношу перьев и страз.

У белорусов не развита толерантность в принципе, не развита культура жизни и подачи себя. У нас не принимают «тему», гнобят, а сами гомосексуалы не знают, чего хотят. В Европе и Штатах люди строят семьи, борются за свои права, потому что пришли к этому, осознали необходимость этой борьбы. Нам [белорусскому ЛГБТК-сообществу — Ред.] нужно еще несколько десятков лет, чтобы это осознать. Почему когда я с кем-то знакомлюсь и говорю про стабильные отношения, люди удивляются? По их мнению, я должен спать с кем ни попадя, вести разгульный образ жизни или вовсе жить один.

Иногда ради интереса смотрю, чем занимаются гетеросексуальные люди в плане сексуальных утех. Порой мне становится не по себе, и я в очередной раз убеждаюсь, что не такие люди, как я, разрушили таинство брака.

Камин-аут по большей части важен именно для тебя самого. Его надо совершать перед самим собой. Все остальное не так важно, не так сложно. Если ты будешь честен с собой, ты сможешь быть честен со всеми остальными. Когда ты честен с собой, ты становишься счастливее. Можно обманывать кого-то, но себя обманывать нельзя. Когда ты обманываешь себя, ты теряешь себя как личность.



2014