Саша

Я не решилась затронуть тему сексуальности [в предыдущей истории], поэтому мне захотелось сделать вторую историю, когда я уже — не знаю — накопила сил, что ли. Плюс ещё появилось действительно много историй в самой рубрике, и это меня тоже вдохновило — там очень разные люди, по-разному высказываются... В общем, подумала, что наконец могу про это рассказать.

Мне в принципе никогда не нужно было задумываться над своей ориентацией. Так сложилось, что мой первый поцелуй был с девушкой и первый секс был с девушкой. Я вообще не парилась, куда себя относить, знала, что меня привлекают и те люди, и те... Я даже слова специального не искала — это казалось просто нормальным. Вопросы, связанные с гендерным угнетением, волновали меня куда больше, потому что тут я видела, ощущала на себе этот гнёт. А здесь… Мне как-то всегда везло с кругом общения, гомофобные люди в него не попадали, поэтому то, что я не совсем в нормативе, я не ощущала как проблему.

После первых гетеронормативных отношений я как-то не очень стремилась снова во всё это вляпываться, и меня ждали 4 года так называемых свободных отношений. Я ходила на свидания — и с парнями, и с девушками. Человек, с которым я жила в это время, действительно радовался, что у него такая замечательная раскрепощённая девушка. К тому же, в итоге живу-то я с ним — это тоже тешило самолюбие. Довольно распространённое отношение, и не очень приятное, если подумать. Если подумать. А осмысливать это я стала позже. Теперь-то я понимаю, что это неприятно. Ну, т.е. чувак обнаружил классную новую функцию своего комбайна… Эээээ…

Как вообще развивалась моя история со свободными отношениями? Я замечала, что кто-то мне нравится в одном ключе, кто-то — в другом, с кем-то хочется просто видеться и разговаривать, с кем-то чего-то большего, и всё это друг друга не исключает, не переключается какое-то реле — когда я с одним человеком пообщалась, потом с другим. Ну, то есть мне казалась логичной идея, что может присутствовать много связей в твоей жизни.

Уже тогда стала искать какие-то слова для того, что я ощущаю, почему так складывается в моей жизни. Появились такие слова, как «панромантик», «биромантик», «пансексуал»… Я стала читать про полиамурию, про опыт других людей, то, как у них развиваются отношения, как они борются или не борются с ревностью, какие бывают случаи. И я поняла, что у них, несмотря на весь негатив, на все плюсы и минусы, всё равно всё как-то намного радужнее выходит, чем у меня на практике с тем человеком, с которым я жила. И тут-то я поняла, что что-то не так. Что хотя концепция эта мне нравится, я всё-таки не полиамурна.

Я поняла, что в наших условиях, в реале это невоплотимо. Начинается очень много скрытого и явного психологического насилия. Очень тяжело всё. Настолько люди должны быть сами зрелыми, уметь слышать и понимать другого, что, я думаю, это всё-таки действительно утопия.

В общем, я опять отыскала для себя прекрасное слово. Сейчас я нахожусь в состоянии, которое называется сексуальная анорексия. Это боязнь вообще любой близости из-за прошлого негативного опыта. Такое ощущение, что меня какой-то гравитацией к людям прибивало, притягивало, а моего желания там было не очень много. Всё это накладывалось на гигантскую депрессию, в которой я какой-то деструкцией занималась — и на уровне отношений, и жила непонятно в каких условиях, и вообще хрен знает что происходило. На самом деле я настолько себя не знала в этот период…

Из непосредственно камин-аутов... очень забавно отреагировала моя мама, когда я задала ей достаточно дурацкий на тот момент вопрос. Мне было 22 или 23, я с ней созванивалась, теперь уже не смогу даже вспомнить, что на меня нашло… Внезапно, вообще без связи с разговором, я её спрашиваю: «Мама, а как ты отнесёшься к тому, что я перееду в Голландию, там получу гражданство и выйду замуж за девушку?» Она сказала: «Лишь бы ты была счастлива». И это было круто, конечно!

Когда я была подростком, то не могла представить, что я ей такое говорю. Моя мама не самых либеральных во многом взглядов, и я — честно — не ожидала услышать то, что услышала. Потому что когда по телеку показывают какое-нибудь «распутство», она вполне себе возмущается и всё такое… А вот здесь, в отношении меня, как-то очень по доброму отнеслась.

С тех пор прошло уже чуть больше 5 лет. Я не знаю, что у неё на самом деле происходит в голове — так сложилось, что мы с мамой никакие мои отношения близко не обсуждали. Поэтому я специально не озвучиваю, что у меня там девушка или не девушка... Но сам факт того, что кто-то из девушек мне дорог и близок, не скрывается.

Я не уверена, что такой же уровень принятия она бы проявила, если бы я приехала уже с конкретной девушкой. «Вот моя жена». Не знаю. Но пока на том уровне, на котором она про меня знает, всё вроде отлично. Отец про меня не знает ничего. Я с ним не общаюсь три года.

Гетеронормативность как «необходимость состоять в паре с мужчиной» — это давление было постоянно. Собственно, последние восемь лет я так и провела. При том, что с кем-то я встречалась, но официально, скажем так, для широкой публики, в это время я состояла в отношениях с мужчиной. Что, я думаю, было не очень приятно для девушек, которые со мной в то время общались. Вообще не круто. Девушки со своей стороны тоже не очень хотели афишировать, потому что, опять-таки, у каждой своё окружение, свои проблемы… И если для меня на тот момент это проблемы не составляло, то всё равно тихариться приходилось. Тоже не круто.

Третья проблема, собственно: как знакомиться? Я по специфическим местам не ходила, специально сообщество не искала… Когда с мужчиной общаешься, там есть все эти условности, ты можешь каким-то образом подать знак, есть вещи, которые тебе дают понять, что что-то происходит… А с девушками? Да ещё когда ты вроде как гетеронормативна. Это всегда был просто ужас, просто калейдоскоп нелепостей. Хорошо ещё, если в разговоре как-то вышли на эту тему, и ты просто сказала. А как вообще с пустого места подойти? Взрывалась голова.

В основном долго разговаривала, общалась, рано или поздно что-то всё-таки приходило. Такого, что «так, мне сейчас нужно тебе что-то сказать», — такого ни разу не было… Иногда так и не говорила. Т.е. некоторые люди до сих пор не знают, что они мне нравились. Увы.

Поэтому мне кажется, что ярлыки — это не очень, конечно. Большинство людей не хочет на себя лейблы навешивать. С другой стороны, открытость в этом вопросе облегчает коммуникацию.

Я начинала искать слова и людей с таким же опытом, именно когда появлялось общественное давление. В сообщество чайлдфри я так же пришла. Если ты в обществе принятия живёшь, тебе не нужно задавать эти вопросы. А так приходится искать названия, чтобы как-то объединиться, друг с другом договориться и, наоборот, знать, например, кого избегать. Плюс это ещё и заявление с целью добиться улучшения ситуации. Это тоже важно.

Вообще забавно, что я только через 25 лет жизни, в принципе, задумалась о какой-то самоидентификации, уже наворотив бед. Но тут кому-то повезло раньше про себя что-то понять, кому-то — позже. Для меня этот проект — про открытость вообще. Это как подтверждение первых выводов, которые я наконец о себе сделала спустя столько лет. Документальное закрепление. Когда ты уже не просто сама себе подумала, а всем говоришь, что что-то про себя понимаешь. Чего-то — нет. Это как вырезать на камне. Потом ты всё равно дальше пойдёшь, но у тебя где-то на пути стоит этот камень, на котором было написано, к чему ты пришёл в этот момент. Ты можешь вернуться, перечитать, подумать над второй историей.