21 год
Надеюсь, мой рассказ вдохновит кого-то тоже поделиться своей историей, и со временем люди под черно-серо-бело-фиолетовым флагом перестанут быть изгоями.
Впервые я сделала камин-аут перед своей подругой. Это было как-то несуразно, впопыхах. Сложность была в том, что на тот момент я и сама не до конца была уверена в том, кто я есть. Сейчас же с полной уверенностью и гордостью могу заявить всему миру: я — асексуалка-биромантик.
По сути, перед людьми, с которыми я только начинаю общаться, у меня случается два камин-аута. И долгое время я не могла понять, кто же я в первую очередь: би или ас. Когда я признаюсь в асексуальности, мало кто воспринимает это всерьез. Для себя я даже составила топ фраз, которые слышу я (и, думаю, многие другие) в ответ на камин-аут: «Откуда ты знаешь, если никогда не пробовал(а)?», «Ты просто не встретил(а) ту(ого) самую(ого)», «Это временно, ты ведь ещё совсем молода». Стереотипы подобного рода, на мой взгляд, — результат умственной лени, которая помогает игнорировать сложность окружающего мира. Многие люди до сих пор считают всё, что выходит за рамки гетеросексуальности, просексуальности и цисгендерности, «мерзкими извращениями». К сожалению, этим грешат даже самые родные люди.
С девушкой, с которой я до недавнего времени была в близких отношениях, всю серьезность происходящего я осознала после того, как сделала камин-аут перед мамой. Она — моя самая близкая подруга, с которой я привыкла делиться всем-всем. То, что я не могла рассказать маме о своей сексуальной идентичности, не позволяло мне быть искренней в своих эмоциях с собой и любимым человеком. Как сейчас помню: после своего признания я выбежала из дома, потому что совершенно не ожидала той реакции, которая случилась у мамы. В заблуждение меня ввело то, что она знала, насколько близко я общаюсь с несколькими представителями ЛГБТ. С одним моим другом она даже знакома лично и весьма дружелюбно к нему относится. Хотя в какой-то степени я её понимаю: столкнуться с подобным на собственном опыте — для человека традиционного воспитания наверняка не очень приятное событие. К счастью, практически все мои друзья восприняли новую меня весьма позитивно, и именно это дало мне силы на очную ставку перед родителем.
Однако мне хотелось бы глубже затронуть именно процесс «внутреннего» камин-аута, который, увы, зачастую проходит очень болезненно. Выпустить из пыльного чулана свою настоящую сущность весьма непросто. Мне особенно тяжело далось принятие собственной асексуальности. Скажем так, о том, что я немного отличаюсь от сверстников, я начала догадываться ещё в период пубертата, ведь это именно то время, когда большинство из нас начинает исследовать свою сексуальность. В подростковом возрасте, когда мы с друзьями играли в «бутылочку», мое участие ограничивалось неловким наблюдением ровно до того момента, пока пустая ёмкость не указывала на меня. Тогда я сразу норовила скрыться в туман, лишь бы ко мне не прикасались. И правда в том, что до последнего лета я совершенно не считала, что со мной что-то не так. Переломным моментом в осознании себя стали недвусмысленные намёки со стороны одного моего друга, который, замечу, был мне весьма симпатичен. Мне не привыкать к подобному проявлению интереса со стороны мужчин, но настолько агрессивным это не казалось ещё никогда. Меня охватил ступор, а после и вовсе накатило ощущение тошноты от его взгляда, дыхания, прикосновений. Так или иначе, я сопоставила определённый ряд событий из своей жизни и решила, что у меня какое-то физиологическое отклонение.
Однажды я начала думать, что не смогу создать «полноценную семью» — эти мысли пугали меня, и я даже рассказала маме о своих подозрениях. Она, как полагается обычному заботливому родителю, предложила мне обратиться за специализированной помощью. А дальше всё было так: кабинет, ещё один кабинет, затем лаборатория, снова кабинет… Когда выяснилось, что я совершенно здорова на уровне физиологии, мне посоветовали идти к психологу-сексологу. На тот момент я уже не была уверена в необходимости такого курса лечения, но всё же сходила на пару сеансов ради мамы, которая очень сильно волновалась за меня. Для меня это была пустая трата времени и денег. С тех пор мы в кругу семьи эту тему больше не затрагивали. Думаю, мама просто решила, что в моей голове всё наладилось, и отчасти она права. Параллельно с «лечением» я начала шерстить интернетики в поисках какой-нибудь полезной информации о своём псевдодиагнозе и именно тогда впервые наткнулась на термин «асексуальность». Сейчас я задумываюсь: почему во врачебных кругах никто не произносил это слово, разве это невозможно? Сегодня я чувствую, что асексуальные люди — это такие же жертвы общественного прессинга, как и ЛГБТ, которые часто подавляют свои истинные предпочтения в угоду социальным стандартам. Сейчас я не считаю, что больна, что мне требуется какая-то психологическая помощь. Но мне сложно было прийти к этому. Мне понадобилось время на принятие себя, как, думаю, и многим ЛГБТ-людям.
Что до осознания собственной бисексуальности, то это тоже случилось относительно недавно. Мне кажется, я просто до конца и не понимала, что такое романтическое увлечение. Увлечения девочками в подростковом периоде были, но не настолько значительные, чтобы это вызвало во мне какие-то «подозрения». Вопреки распространённому мнению, биромантичность и бисексуальность — далеко не одно и то же. Хотя и бисексуальность нагружена множеством стереотипов, например, в моем опыте на сайте знакомств многие мои собеседники считали, что бисексуальные люди спят со всеми, причем одновременно.
Я хочу иметь счастливые стабильные отношения. Мне важны объятия, поцелуи. Однако больше всего я ценю близость душевную, когда с человеком комфортно просто молчать. Я не считаю, что асексуал не может заниматься сексом. У меня есть знакомые асы, которые состоят в отношениях с просексуалами, и обоих всё устраивает. Здесь дело даже не в компромиссе. Например, «серые» асексуалы могут испытывать сексуальное желание, пусть и не в той мере, что и просексуальные люди.
Если говорить о том, как я представляю для себя сексуальность в целом, то для меня это не линия от А до Я, где одна переменная — это исключительная гетеросексуальность, а вторая — единственно гомосексуальность. Я считаю, что всё намного сложнее, и кто знает, какие виды человеческого сексуального поведения будут выявлены в будущем. Уверена в одном: ориентация — это не приговор. Я не могу с полной уверенностью утверждать, что через лет -адцать моё самовосприятие не изменится. Никто не может. Для меня сексуальность — это скорее процесс, на который может влиять огромное число факторов. Но это совершенно не значит, что последующие изменения отменяют правдивость наших предыдущих точек зрения, заявлений и выбора. Важно понимать и помнить, что все люди хотят принятия. И жизни без страха, непонимания и осуждений.
Впервые я сделала камин-аут перед своей подругой. Это было как-то несуразно, впопыхах. Сложность была в том, что на тот момент я и сама не до конца была уверена в том, кто я есть. Сейчас же с полной уверенностью и гордостью могу заявить всему миру: я — асексуалка-биромантик.
По сути, перед людьми, с которыми я только начинаю общаться, у меня случается два камин-аута. И долгое время я не могла понять, кто же я в первую очередь: би или ас. Когда я признаюсь в асексуальности, мало кто воспринимает это всерьез. Для себя я даже составила топ фраз, которые слышу я (и, думаю, многие другие) в ответ на камин-аут: «Откуда ты знаешь, если никогда не пробовал(а)?», «Ты просто не встретил(а) ту(ого) самую(ого)», «Это временно, ты ведь ещё совсем молода». Стереотипы подобного рода, на мой взгляд, — результат умственной лени, которая помогает игнорировать сложность окружающего мира. Многие люди до сих пор считают всё, что выходит за рамки гетеросексуальности, просексуальности и цисгендерности, «мерзкими извращениями». К сожалению, этим грешат даже самые родные люди.
С девушкой, с которой я до недавнего времени была в близких отношениях, всю серьезность происходящего я осознала после того, как сделала камин-аут перед мамой. Она — моя самая близкая подруга, с которой я привыкла делиться всем-всем. То, что я не могла рассказать маме о своей сексуальной идентичности, не позволяло мне быть искренней в своих эмоциях с собой и любимым человеком. Как сейчас помню: после своего признания я выбежала из дома, потому что совершенно не ожидала той реакции, которая случилась у мамы. В заблуждение меня ввело то, что она знала, насколько близко я общаюсь с несколькими представителями ЛГБТ. С одним моим другом она даже знакома лично и весьма дружелюбно к нему относится. Хотя в какой-то степени я её понимаю: столкнуться с подобным на собственном опыте — для человека традиционного воспитания наверняка не очень приятное событие. К счастью, практически все мои друзья восприняли новую меня весьма позитивно, и именно это дало мне силы на очную ставку перед родителем.
Однако мне хотелось бы глубже затронуть именно процесс «внутреннего» камин-аута, который, увы, зачастую проходит очень болезненно. Выпустить из пыльного чулана свою настоящую сущность весьма непросто. Мне особенно тяжело далось принятие собственной асексуальности. Скажем так, о том, что я немного отличаюсь от сверстников, я начала догадываться ещё в период пубертата, ведь это именно то время, когда большинство из нас начинает исследовать свою сексуальность. В подростковом возрасте, когда мы с друзьями играли в «бутылочку», мое участие ограничивалось неловким наблюдением ровно до того момента, пока пустая ёмкость не указывала на меня. Тогда я сразу норовила скрыться в туман, лишь бы ко мне не прикасались. И правда в том, что до последнего лета я совершенно не считала, что со мной что-то не так. Переломным моментом в осознании себя стали недвусмысленные намёки со стороны одного моего друга, который, замечу, был мне весьма симпатичен. Мне не привыкать к подобному проявлению интереса со стороны мужчин, но настолько агрессивным это не казалось ещё никогда. Меня охватил ступор, а после и вовсе накатило ощущение тошноты от его взгляда, дыхания, прикосновений. Так или иначе, я сопоставила определённый ряд событий из своей жизни и решила, что у меня какое-то физиологическое отклонение.
Однажды я начала думать, что не смогу создать «полноценную семью» — эти мысли пугали меня, и я даже рассказала маме о своих подозрениях. Она, как полагается обычному заботливому родителю, предложила мне обратиться за специализированной помощью. А дальше всё было так: кабинет, ещё один кабинет, затем лаборатория, снова кабинет… Когда выяснилось, что я совершенно здорова на уровне физиологии, мне посоветовали идти к психологу-сексологу. На тот момент я уже не была уверена в необходимости такого курса лечения, но всё же сходила на пару сеансов ради мамы, которая очень сильно волновалась за меня. Для меня это была пустая трата времени и денег. С тех пор мы в кругу семьи эту тему больше не затрагивали. Думаю, мама просто решила, что в моей голове всё наладилось, и отчасти она права. Параллельно с «лечением» я начала шерстить интернетики в поисках какой-нибудь полезной информации о своём псевдодиагнозе и именно тогда впервые наткнулась на термин «асексуальность». Сейчас я задумываюсь: почему во врачебных кругах никто не произносил это слово, разве это невозможно? Сегодня я чувствую, что асексуальные люди — это такие же жертвы общественного прессинга, как и ЛГБТ, которые часто подавляют свои истинные предпочтения в угоду социальным стандартам. Сейчас я не считаю, что больна, что мне требуется какая-то психологическая помощь. Но мне сложно было прийти к этому. Мне понадобилось время на принятие себя, как, думаю, и многим ЛГБТ-людям.
Что до осознания собственной бисексуальности, то это тоже случилось относительно недавно. Мне кажется, я просто до конца и не понимала, что такое романтическое увлечение. Увлечения девочками в подростковом периоде были, но не настолько значительные, чтобы это вызвало во мне какие-то «подозрения». Вопреки распространённому мнению, биромантичность и бисексуальность — далеко не одно и то же. Хотя и бисексуальность нагружена множеством стереотипов, например, в моем опыте на сайте знакомств многие мои собеседники считали, что бисексуальные люди спят со всеми, причем одновременно.
Я хочу иметь счастливые стабильные отношения. Мне важны объятия, поцелуи. Однако больше всего я ценю близость душевную, когда с человеком комфортно просто молчать. Я не считаю, что асексуал не может заниматься сексом. У меня есть знакомые асы, которые состоят в отношениях с просексуалами, и обоих всё устраивает. Здесь дело даже не в компромиссе. Например, «серые» асексуалы могут испытывать сексуальное желание, пусть и не в той мере, что и просексуальные люди.
Если говорить о том, как я представляю для себя сексуальность в целом, то для меня это не линия от А до Я, где одна переменная — это исключительная гетеросексуальность, а вторая — единственно гомосексуальность. Я считаю, что всё намного сложнее, и кто знает, какие виды человеческого сексуального поведения будут выявлены в будущем. Уверена в одном: ориентация — это не приговор. Я не могу с полной уверенностью утверждать, что через лет -адцать моё самовосприятие не изменится. Никто не может. Для меня сексуальность — это скорее процесс, на который может влиять огромное число факторов. Но это совершенно не значит, что последующие изменения отменяют правдивость наших предыдущих точек зрения, заявлений и выбора. Важно понимать и помнить, что все люди хотят принятия. И жизни без страха, непонимания и осуждений.
2017
